Маша прошлась по кухоньке, подставила зачем-то ладонь под умывальник. Борис тут же уловил её жест и вытащил ведро из чулана.
— Здесь колодец недалеко, я покажу. Или сама увидишь. А что ты хотела? Экзотика!
— Ну да, — проговорила Маша, — экзотика… Тихо так…
— Так оно и хорошо, — серьёзно заметил Борис, следя за Машей внимательным взглядом. — Никто тебя беспокоить не будет. И до Цапельских рукой подать. Всё как на ладони…
Маше хотелось возразить, сказать, что ни за кем она следить не будет. Что всё это глупости, и она совсем не любопытна, но, когда подошла к окну, действительно увидела дом Цапельских — ту его часть с верандой. И даже разглядела своё окно на втором этаже, где на подоконнике до сих пор поблёскивала боками хрустальная ваза.
— Надо же… А мне казалось, что дом совсем не видно из-за деревьев…
— А то, — довольно проговорил Борис, склоняясь над Машей. — Я за эту хибару приличных денег дал. И не пожалел ни разу.
Борис деловито ходил по дому и показывал Маше, где что находится. Посмеиваясь, вручил пару берёзовых веников, которые достал с печи.
— Ты только понюхай! Я их здесь с прошлого года храню. Скоро новых навяжу, так что пользуй.
От веников пахло крепко и душисто, и ветки не были ломкими или пересушенными. Основание, перевязанное бечевкой, было размером с запястье Маши.
На кухне стоял газовый баллон. Борис уверил Машу в его безопасности и лёгкости использования, затем зажёг плиту и отрегулировал высоту огня.
— Да не робей, малая, у меня всё хозяйство на учёте. Мышь не проскочит! — приговаривал он, открывая поочерёдно ящики. — Тебе ведь что нужно — воздух, солнце, деревенские продукты. У нас этого добра навалом! Чего бояться-то?
Маша села на табуретку у деревянного столика и, набравшись смелости, выпалила:
— А ничего, что у вас тут людей режут?
Спина Бориса мгновенно напряглась. Он прикрыл дверку одного из шкафов и повернулся к Маше.
— Работаем, разбираемся, — отчеканил профессионально. Не паникуй. Валерка многим тут как бельмо на глазу был. Воровал, буянил… Мало ли… Разберёмся…
— А нож, которым его зарезали… Вы ведь видели, он… он…
— Нож? Да, — Борис выдвинул ящик в кухонном столе, откинув край выцветшей клеёнки. На дне громыхнули ложки и вилки. Достав металлический нож с истончённым лезвием, он покрутил его перед Машиным лицом. — Это обычный нож. А там заточка была. Она по-другому выглядит.
Маша пару минут недоверчиво разглядывала столовый прибор, а потом подняла на Бориса упрямый взгляд.
Борис кинул нож обратно и раскрыл маленькое окно.
— Ты посмотри — какая красота! Вон у забора банька стоит. Настоящая! Ей лет восемьдесят, наверное. Помнишь песню-то: «Растопи ты мне баньку по-чёрному»? Как её Володька душевно пел?