— Давай я помогу, — Маша почти вырвала чайник из его рук.
— На, — просто ответил он и сел за стол.
Она набрала воды из-под крана, зажгла плиту. Сполоснула чашки и насухо вытерла их полотенцем.
— Там пряники есть, достань, — Люська кивнул в сторону рабочего стола.
— Ага, — Маша легко присела и открыла шкаф под ним. Порывшись, нашла пакет. Доставая, заметила в самой глубине полки, заставленной пакетами с макаронами и гречкой, тонкий рулон бумаги. Не сдержавшись, потянулась к нему.
— Чего возишься? Кидай их сюда, — Люська протянул руку и Маша передала пряники. — Где сейчас Костя? — спросил Люська, разрывая упаковку.
— Завтра похороны Аркадия. Уехал, чтобы заняться семейными делами, поминками…
— Угу, — Люська, не дожидаясь чая, вцепился зубами в пряник.
— Тебе ведь тоже надо… — Маша села напротив и сложила руки перед собой.
— Угу, — так же немногословно ответил Люська.
— Я могу как-то помочь?
Чайник тихонько загудел. Люська молча жевал и смотрел на Машу, а Маша на него.
— Ты красивая, — выдал Люська, и несколько крошек слетело с его губ.
От неожиданности Маша не нашлась что ответить.
— Поначалу показалось, что у тебя уши великоваты, — продолжил Люська, — а теперь вижу, что нет. Нормальные у тебя уши.
Маша подёргала себя за мочку. Непонятно было — шутит Люсьен или нет.
— Теперь ясно, почему тебя Костька заметил.
Маша нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Что-что… Сказал же — красивая.
— По-твоему, у меня кроме ушей других достоинств нет? — Маша выключила газ под закипевшим чайником и стала разливать кипяток по чашкам.
— А ты хочешь, чтобы я тебе их все перечислил?
Даже через прихватку ладонь Маши моментально нагрелась. Грохнув чайник обратно на плиту, она села за стол и вцепилась в чашку. Маша смотрела на руки Люсьена, на то как он водил пальцем по краешку блюдца, и думала о том, как он берёт кисточку, макает её в воду, затем в краску и делает первый мазок — уверенно, с чувством и страстью… Руки, привыкшие к тяжёлой работе, оказались способны на вещи более тонкие и чувственные. И его глаза, сначала показавшиеся ей почти бесцветными, сейчас смотрели на неё, пробирая до самого нутра. Что же такое происходит, и почему так отчаянно пусто в голове?
Внезапно входная дверь хлопнула, освободив Машу от неловкости и растерянности. Вместе с Розой в кухню проник тёплый молочный запах.
— А, Люсечка, вернулся? Как ты, сердешный? — она обвела глазами кухню и, с головы до ног, Машу. — Думала, ты быстрее появишься. Заходили милиционеры, расспрашивали. А я только хорошее, ты ж меня знаешь. Врать не буду, только правду. Почему так долго в городе был?