— Что-то не так, — шепнул жрец. Нилиана вцепилась призрачными руками в пустой котел перед собой, и Артмаэль понял, что времени рассуждать нет. Протянул руку, раскинув пальцы, и …
* * *
Агравейна трясло.
— Мерзкая сука! — шептал он с трясущейся челюстью.
Перед их с Шиадой взорами королева Гвен что-то без умолку талдычила Виллине. Не надо было быть жрецом, чтобы понять, что христианская фанатичка была последним человеком, который видел принцессу.
— Подлая тварь! — не унимался Железногривый.
— Я не смогу держать тебя здесь, если ты не можешь контролировать собственный гнев, — напомнила Шиада. Она бледнела быстрее обычного, ощущая, как кровь откатывается от рук и ног, отливает от щек, как холодеют части тела. Даже тот, кто научен ходить меж миров по Дорогам Нанданы не может оставаться здесь долго, а уж удерживать обычного человека, далекого таинств Завесы, стоило каждого второго удара сердца.
— А ты бы не гневалась, будь это твоя сестра?! — разбушевался Агравейн, быстро уяснивший, что присутствующие в воспоминаниях люди их не слышат и не видят.
У Шиады не было ответа: единственная дорогая ей родственница — Ринна, чье место она заняла — была для неё не только сестрой, но и госпожой, и отношение к ней было соответственное. А на семью по матери, на отца и братьев, Шиада теперь едва ли могла смотреть иначе, чем как на чужих.
Шиада промолчала, и Агравейн поджал губы, покосившись на жрицу. Шиада чувствовала, что теперь, когда первый запал встречи иссяк, былая обида во весь рост вернулась к нему.
— Ах ты, мразь! — Агравейн рванул вперед, пытаясь задушить Гвен собственной рукой, но Шиада вовремя опомнилась и вцепилась ему в плечо.
— Не вздумай!
— Я не дам ей сгноить Виллину!
— Ты ничего не сможешь сделать!
— Разве? — из принципа спросил Агравейн и задумался. Если он ничего не может сделать и никак не может повлиять, тогда зачем Шиада пытается удержать его? Неужели, он все-таки способен спасти сестру?!
— Пусти!
— Агравейн!
— Я сказал, руки прочь! — от с легкостью сбросил жреческие кисти, которые, как казалось Шиаде, клещами держались за раздутую мускулами руку богатыря. Шиаде ничего не осталось, кроме как удержать его чарами, лишая шансов пошевелиться. Поняв, что произошло, Агравейн обернулся, и его глаза жрица больше не узнавала.
— Пусти немедленно!
В этот момент во видении из алькова в нише вынырнул Гор, взрезав горло принцессы, и Агравейн обезумел окончательно.
— Шиада, пусти! ПУСТИ НЕМЕДЛЕННО! ШИАДА!!
Жрица удерживала мужчину, как могла, понимая, что еще немного и попросту потеряет сознание.