— Рады, что вы в добром здравии и вернулись, наконец, на ро…
Бансабира на ходу стянула кожаные перчатки, не глядя бросила в руки Лигдама, направляясь к огню. Тот, не ожидая и немного отвыкнув, едва поймал.
— Раду опять отлынивает? — обронила тану. За её спиной спешивались подданные Черного дома вместе с главой.
— Эм… — улыбнулся альбинос, уставившись на Вала. Тот вытаращил глаза, будто понятия не имел, что происходит, и тоже заявил:
— Эм…
Бансабира чуть вздернула брови, нарочно делая вид, будто поражена, какими окружена идиотами. Но вслух смолчала.
Начались спешные приготовления к ночлегу.
— Тан Дайхатт, — поклонился Гистасп, опомнившись, что черных следует поприветствовать. Пока все они между собой раскланивались, Бану быстро оценила обстановку:
— Теплый плащ мне кто-нибудь взял?
— Конечно, — отозвался оруженосец с некоторой обидой.
— Поставьте шатер, — кивнула Бану, располагаясь на придорожном бревне, которое приволокли к биваку в роли лавки.
— Уже, — то ли с гордостью, то ли с чувством недооцененности ответил тот же Лигдам. Бану взвилась, расстегнула легкий плащ, в котором странствовала по Ласбарну, впихнула в руки оруженосца.
— Гистасп.
Есть разговор, безошибочно распознал мужчина. Прочистил горло и шагнул в шатер следом.
— Тану, — позвал Дайхатт. Он все-таки не какой-нибудь бродяга и не следует им пренебрегать, успел подумать Аймар.
— Не сейчас, — женщина не обернулась, откинула полог и исчезла за ним. Приятно снова побыть в шатре. Шатры всегда тонизируют, вдруг подумала Бану.
Убежище оказалось много меньше того, которым танша пользовалась в годы Бойни. Но все необходимое было, включая крошечный стол в полметра площадью с горящей лампадой на нем и пару низких походных табуретов. «Значит, отыскали компромисс между легкостью и необходимостью», — одобрила Бансабира действия подчиненных.
Жестом указала на соседний стул. Гистасп расположился. Танша ощупала оценивающим взором: в ожидании госпожи оброс, и белёсая щетина делала его похожим на старика. Нахмурилась.
— Ты бледнее обычного.
— Зачах совсем без вас, — сокрушенно повинился Гистасп, однако Бансабира не разделила его невозмутимый настрой.
— Со здоровьем все в порядке?
— Да, — кивнул мужчина. — Просто легкая утомленность. Я, знаете ли, становлюсь староват для бесконечных и беспричинных порой скитаний.
— Поменьше жалуйся, — одернула Бану, и Гистасп даже улыбнулся. Кажется, будто все, как надо. — Давай к делу, что там стряслось в чертоге?
— Отан удумал воспользоваться старинным правом узурпации танского кресла.
— Чего? — Бансабира приобрела такое выражение лица, будто внезапно узнала о существовании еще пятнадцати братьев и двенадцати сестер. — Что за право такое?