— В тушах, нахера ему вырезки? Тонна в тушах это… четыре на тысячу… Сорок тысяч, так?
— Да. Дальше. Топливо с Вахи в Донецк и обратно, вместе с втыканием на пунктах — ну пусть еще тысяча. Здесь на КПВВ отдал пятерку, на Ясном, на сепарском — еще пятерку. Амортизация корыта. Сдал туши по семьдесят максимум, а то и по шестьдесят. Ну нехай по шестьдесят пять.
— Скока выходит?
— У кого из нас вышка? Ты в очках — ты и считай.
— Взял в Донецке шестьдесят пять штук, отдал пятьдесят пять. Чистой прибыли — десятка.
— Если дурак — десятка. Если не дурак — обратно сигареты и бухло повезет, оно там дешевое. Но по-любому максимум двадцать поднимет.
— Нормальные деньги, брат, — я выкинул бычок и тут же закурил следующую. Неуютно тут было, на этом холмике серой породы.
— Нормальные, тока нерегулярные. Да и большая часть из них — водилы, товар не их. Имеют за сутки тысячи две-три максимум.
— Так шо это, не контрабас?
— А как контабасом может быть то, что поставляется с одной части Украины — в другую? Даже за пределы области не выезжают.
— Закон.
— Есть закон. Лицензия, налоги, все дела.
— Так все-таки контрабас.
— Вон де контрабас, — Толик прищурился в сторону КПВВ.
С объездной «ВИП-дороги» на выезд, тяжело урча мощными движками, поползли шесть, семь… восемь фур. Сзади пристроился «Дастер» сопровождения. Машины вылезли на шоссе, заслонив «Спринтер», рыкнули двигателями, пыхнули клубы дыма, и груженые машины поперли на север.
— Да. Это всем контрабасам контрабас…
На бортах фур и «Дастера» одинаковым шрифтом было выведено «Фонд Рината Ахметова».
Снова пшикнула моторола.
— Танцор, Танцор, я П…н, на связь, — неожиданно чисто послышалось из пластмассовой коробочки. Я поежился и поднял радейку.
— Танцор на связи.
— Почему на связь не выходишь? — Ну вот, блин. Опять за рыбу гроши. Ну сто раз же доводили, что на КСП нема связи. Террикон, ети его.
— На КСП нет связи.
— А ты откуда говоришь?
— На террикон залез.
— Принял, — даже обезличенно-цифровой голос был страшенно недовольным. — Будь на приеме.
Да куда ж я денусь? Мастер спустился с бруствера и быстро пошел к наряду. Углядел что-то?
— Танцор, Танцор, я Янош. Выйди по проводам, — умом-то я понимал, что говорил другой человек, но цифровая связь уравнивала, обезличивала все голоса.
— Принял, выполняю.
Я сунул моторолу в карман и задумался. «Выйди по проводам», в основном, обозначало «по ТАПику», но вот как раз ТАПика у нас не было. Точнее так — он был, но в железном футляре где-то под койкой командира. Тянуть сюда провода из Ольгинки было совсем тупо, а с Эвереста… Ну, теоретически можно, но они были с другой стороны трассы. Не было у нас проводов, короче. Я набрал смску «срочно дай телефон яноша» и отправил Васе. Сунул руки в карманы. На нос села снежинка и мгновенно растаяла. Смешно. Мастер стоял возле наряда и показывал рукой куда-то в сторону «серого» террикона. Пацаны кивали, слов я не слышал. Тишина наваливалась на меня, гасли звуки в вязком снегу. В левом ухе возник едва уловимый писк и пропал. Опять возник. Опять пропал. Фигня какая-то, честное слово. И еще снег этот долбаный…