Ляшко догоняет меня, подносит к глазам теплак и тут же вытягивает руку, я доворачиваю автомат и добиваю магазин. Падаю на бок — смена, рядом копошится Ляшко. Под высокой баней каким-то чудом пробирается здоровый грузный Хьюстон, выныривает впереди и бьет очередью. Я снова поднимаю автомат.
— Ложииииииись! — вдруг орет Мастер.
Мы с Ляшко послушными куклами валимся в снег. Зачем?
Свист и шипение — над головами летят тяжелые пули «дашки». Очередь, еще, еще. Я вжимаюсь в снег, трассы, кажется, протягиваются чуть ли не по затылку, стягивает кожу. Дымный росчерки вверху — впереди одновременно вспухают две ломаных вспышки, и сразу — еще одна. Мастер машет, и я поднимаюсь на колено. Рядом неподвижно лежит Ляшко, я хлопаю его по спине, он поднимает голову и начинает ворочаться.
Где-то сзади ревет «бэха».
— Лис! — ору я. — Скорпион!
— Норма!
— Ляшко! А, вижу. Хьюстон!
— Нормально!
— Толик!
— Норма!
— Кого забыл?
— Президент, Гала, Ветер — норма! — раздается сзади.
Я оборачиваюсь. Серега, скривившись, поднимается с колена, покачивая трубой РПГ-7. Ого, важка артілєрія підтянулась, втроем выстрелили.
— Фуууух… — выдыхаю я, и сам себе бормочу: — Мартин — норма. Мабуть.
Ритм в голове резко затыкается.
Мы замираем. Идут долгие минуты, не слышно ни черта, даже звуков боя на «четырнадцатой». Медленно считаю до трехсот. Нет, ничего, только какое-то шебуршение справа.
— Я и Толик проверяем, остальные — на месте, — говорю я.
— Куда ты опять лезешь? — ворчит Мастер. — Ща Лис с Федей посмотрят.
Мы ждем. Наконец у Мастера шипит рация. А где моя? В снегу, мабуть, валяется, там, сзади. Насколько мы вперед прошли? Тю. Метров на двадцать. А казалось — половину поля пробежали…
Там были утонувшие в снегу гильзы, кровь… много крови, какие-то обрывки и то, что официальным языком принято называть «следы волочения». Попасть-то мы попали, но группа ушла. Некоторых особо восторженных военнослужащих, предлагающих пуститься в погоню и догнать супостата, пришлось чуть ли не хватать за руки. Мы потолпились на том месте, откуда стреляли сепары, — возле большого холма и давным-давно упавшего дерева. Ствол был здорово побит пулями двенадцать-и-семь. Я поковырял дырки и обернулся к Мастеру.
— Кому это пришла в голову охрененная мысль пострелять через нас из пулемета? — поинтересовался я у Мастера, и мы зашагали в сторону нашего ВОПа.
— Ваханычу, — ответил вместо Мастера Президент и подкинул повыше на плечо заряженный РПГ-7. — Но он на «Фагот» побежал.
— Зачем?
— Та вроде бэтэр сепарский выполз на дорогу до «четырнадцатой».