— Мдаааа… — посмурнел Николаич. — Фигня…
Выжить мне очень хотелось, хотя и странно было об этом думать посреди здоровенного блиндажа в тихий октябрьский день. Когда вообще ничего не говорит о войне. А иногда мне казалось, что вероятность объяснения с женой — это одна из причин выживания большей части войск «лінії бойового зіткнення». Я дернул за ремень и поймал свалившийся АКС. На АКСе стоял коллиматор Burris, который мне перед выездом на войну дал доброволец-десантник из 79-ки. Мне стало интересно, как видно точку коллиматора в ночник?
Через несколько часов я проверю и ночник, и коллиматор. Из-за первого я упаду, и меня не скосит очередью из «покемона». А из-за второго я успею прицелиться и выстрелить первым.
Пять с половиной часов назад
Пришла «солдатской почтой» инфа, что разведосы таки уехали куда-то с комбатом. Волевым решением ротного в секрет пошли Саша, «человек-со-снайперкой», и почему-то Хьюстон, хотя представить себе человека, более неподходящего для замаскированного наблюдения, чем большой, шумный, толстый Хьюстон, было трудно. Как я понял, основным отличием их от всех остальных было то, что они по графику в это время не выходили в наряд. Что сложного в секрете? Залег, замаскировался и наблюдай. Видишь цикавое — выходи по рации или звони. Командир сидел и рожал что-то вроде БРки, я сидел и рожал «форму-одиннадцать» на ЗиЛ с кунгом, собака «Собака» спала и храпела, старшина героически стирал носки.
Носки были белые. Чи пунктик у Лиса был такой, бо он с 14-го в армии, чи хто его знает, но он носил белые носки, и при этом стирал их так, чтобы максимально вернуть цвет. Поэтому стирал он героически, да, руками в тазике, придирчиво проверяя цвет воды и периодически досыпая дешевый и хреновый порошок. Сигарета торчала вбок, дым ел глаза, и Саня щурился, кряхтел, мотал головой, но не бросал ни носки, ни сигареты, ни армию.
Николаич сломал грифель карандаша, поднял голову от листика, на котором он воинственно расположил наши полки и батальоны в атакующий порядок, посмотрел на потолок, на меня, на Лиса, зачем-то опять на меня и вздохнул. Я напрягся.
— В ГБРе буду я, ты и Лундгрен, — изрек он то, что говорил уже раз пять, взял тупой карандаш и стал вертеть его в пожелтевших от сигарет пальцах.
— У меня вообще-то день рождения, — буркнул я и уставился на пыльный экран. На экране было написано «Комплектність ЗіП — 50 %», и убей меня — я никогда не мог понять, как можно в процентах посчитать комплектность запчастей и инструментов на «стотридцатьпервый» ЗиЛ.
— От будет тупо, если… — сказал ротный и резко замолчал. Вовремя, плохая примета, ну да.