Заправка промелькнула справа, машин не было — они были здесь днем, из Донецка, заправляя полные баки и канистры. Стекла светились в темноте, порванные мешки сыпали песком на асфальт. Постапокалипсис чертов. Смесь мирного существования и какой-то безнадежной гибели. Или наоборот — надежды выжить и вернуться к нормальной, обычной, такой скучной «тогда» и такой желаемой «сейчас» жизни.
Деревья мелькали вдоль трассы, ветер свистел в щелях машины. На скорости около ста «лендик» начало ощутимо трясти. Руль дрожал, я пожалел, что не надел перчатки.
— Вася, шо это?
— Де?
— Машину трясет.
— Сильно?
— А ты не чувствуешь? Совсем мозгами в отпуске?
— Это грязь, — сказал сзади Прапор.
— Да. Это грязь на колесах. То есть, на дисках. Федя, как он там?
— Нормально вроде.
— Проверь. И сложи приклад у своей грохоталки, а то ща зубы повылетают. У нас же Мартин — прям мастер плавной езды.
— Проверяю.
Федя, и так огромный по жизни, а тут еще и в бронике с набитыми подсумками, отставил автомат к двери и приоткрыл коробку. Из коробки не доносились ни звука — щенок, изловленный Галой за пару минут до отъезда, перестал возмущаться и заснул. В уголке картонной коробки стояло две банки тушенки. Я сбросил до восьмидесяти, и машина успокоилась, пошла ровно, наматывая на мокрые шины дорогу до Волновахи.
— Николаич, покормить малого не забудь в поезде.
— Не забуду.
— Я прям представляю, — я заулыбался. — Как ты садишься в купе…
— В СВ, — поправил Вася.
— Хуерасссе, СВ катаемся, товарищ лейтенант?
— Так не было билетов.
— Ну конечно. Скока обошлось?
— Шестьсот.
— Нормаааас… Так вот. Садишься ты в СВ за шестьсот гривен. Свет, розетки, телевизор, все дела. Чистое белье…
— Чистое белье… — застонал Федя.
— … проводница чай приносит. Просто так. И для этого не надо орать «Мартиииин, ты все равно на кухне! Чаю можешь замутиииить?» Титан горячий. Отопление. Вафли «Артек».
— Вафлииии!.. — сокрушался сзади Федя.
— … и вот ты такой открываешь коробку… вытаскиваешь банку «Наш горщик»… Переворачиваешь ее… И по чистенькому вагону разносится непередаваемый запах военной говнотушенки…
— Это капец.
— Да, друг мой. Это он.
— Сцуко, ты так вкусно рассказываешь…
— Та перестань.
— Так, военный, не гони. Давай через автовокзал.
— Да ты шутишь!
— Вот вообще ни капли.
— Слушай, давай лучше в АТБ. Колбасы там какой-то… Хлеб. Йогурт, в конце концов.
— Шаурма, Мартин. Ша-ур-ма.
— Блин…
— Шаурма… — пропел Федя и закрыл ящик.
На обочине притулился военный ЗиЛ, из-под открытого капота шел пар. Я тормознул, но стоявшие возле кабины двое вояк замахали руками. О, норм, машина у мужиков закипела. Бывает. Под ноги сполз брезентовый подсумок на пять ВОГов, я наклонился, вытащил его за ремешок и не глядя кинул назад.