— Ночь. Мы на вампирской стороне, наедине с вампиром, — зловеще зашептала гиена. — Где были твои мозги? Нас же сейчас сожрут и не подавятся? Эх, Крыська, нашла ты себе приключение на задницу!
— А где была ты? — огрызнулась я. — Почему не остановила? Почему позволила улететь с ним, к нему домой?
Теперь всё вокруг казалось угрожающим, шелест листвы, мертвенная голубизна луны, свет огненных шаров, громада холодной печи и даже, нож в моих руках.
Кто страшнее, кого сильнее стоит бояться разъярённого отца или кровожадного вампира? Руки механически чистили и резали, а мысли, метались безумными птицами.
— Долго ещё?
Вампир возник на пороге с куском сырого мяса в руках. И это мясо настолько напугало меня, что я вздрогнула, полоснув себя по пальцу лезвием ножа. Боль обожгла, а на глазах набухли слёзы. И сквозь эту пелену я увидела, как Хальвар осторожно опускает мясо на стол, как медленно подходит ко мне.
— Не надо, — шепчу я, продолжая сжимать нож. — Не подходите! Иначе сейчас…
Лицо вампира расплывается, и я не могу понять, улыбается ли он или скалится, перед тем, как вонзить клыки в раненную руку.
— Не жадничай, — шепчет он, опускаясь передо мной на колени. — Я возьму только то, что само течёт.
Тёплые губы касаются моей руки, язык скользит по коже. Внизу живота скручивается комок, по телу бегут сладкие горячие волны. Я тону в золоте миндалевидных глаз, погружаюсь в облако запахов лета, костра, солнца, свежего дерева и сухой травы.
Откуда— то появляется пластырь, и горячие пальцы дотрагиваются до моей руки, заклеивая ранку. Хальвар близко, невообразимо близко, но мне этого мало. Хочу слиться с ним, погрузиться в него…
— Вот скажи мне, Кристина, — спросил он, разорвав паутину дурмана. — Чего ты так испугалась?
— Просто уже ночь, — не успев отойти от наваждения, начала лепетать я. — А я тут, у вас.
— Слушай, глупый ты ребёнок, — вампир уселся напротив меня, беря в руки нож. — Ты только вампирам так не доверяешь, или людям тоже? Ты— моя ученица, впервые оказалась здесь в праздник всех стихий. И я, как твой наставник, решил просто показать тебе и город, и городские гуляния. И, так как ночью ехать домой довольно опасно, несмотря на жёсткий порядок, решил предложить тебе поужинать и переночевать. Что в этом плохого?
— Ничего плохого, конечно, — выдавила я из себя, отчаянно краснея. Теперь моё поведение мне и самой казалось дурацким. — Просто как-то неоднозначно. Люди могут подумать…
— У глупых людей, всегда будут глупые мысли, у злых — злые, у гадких — гадкие, что бы ты не делала, и как бы не старалась быть для всех хорошей. По тому, делай то, что считаешь нужным, живи так, как умеешь, и оставайся собой. А за свою кровь не беспокойся, я себя очень хорошо контролирую. Не даром, именно меня выбрали вам в преподаватели.