— Это не мы! — огрызнулись девушки.
Тем временем Эва переключилась на их сумки: они как бы невзначай попадали с парт, рассыпав своё содержимое под ноги студентам. Помады, подводочные карандаши и лаки для ногтей, заколки и прочая мелочь со звоном раскатилась по всей аудитории. Кое-кто даже засмеялся в голос, а Виолетта вдруг посмотрела на меня, словно это я была повинна в инциденте.
— Рязанцева! — сорвалась на визгливый крик Елена Васильевна. — Что вы вытворяете? Решили мне контрольную сорвать? Крайне глупо с вашей стороны, я просто поставлю вам не зачёт. А теперь немедленно покиньте аудиторию.
— Елена Васильевна, это не мы… — попыталась оправдаться Оксана, но преподаватель не стала слушать и ещё раз повторила приказ.
Девушки кое-как наспех подобрали свои вещи и выбежали из кабинета под смех наиболее некультурных сокурсников. Елена Васильевна, не обращая на шёпот обсуждающих происшествие учеников, как ни в чём не бывало, стала дальше диктовать термины. А Эва подлетела ко мне, светящаяся от гордости за свой поступок. Да, это было в её духе.
— Видела, как я их, а? — довольно бормотала она. Я кивнула, строча очередное определение. — Надеюсь, они надолго это запомнят. Я могу ведь и повторить для закрепления эффекта так сказать.
Я приложила палец к губам, моля о тишине, потому что уже начала сбиваться с мыслей. Хоть я и не видела полной версии представления, но картинка в мозгу нарисовалась чёткая и… такая приятная! Вот бы ещё увидеть, как Андрей отреагировал.
— Алиментарные заболевания.
— Чушь какая-то, — мгновенно отозвалась Эва. Её пальчики потянулись к карандашу моей соседки Ирины, но она тут же их одёрнула. Устроившись на парте, она продолжала тараторить о том, что ещё могла бы успеть сделать с Виолеттой, если бы учительница не прогнала подруг. А потом блондинка предложила мне ещё над кем-нибудь так подшутить. Тяжело было сосредоточится на терминах в таких условиях.
— Тихо, пожалуйста, — едва слышно прошептала, молясь, чтобы подруга послушалась меня хотя бы в этот раз.
— Но ведь тебе понравилось, — скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала Эва.
— Да, — шепнула я. — Только Виолетта так странно на меня посмотрела, словно это я раскидала её вещи.
— А, это я нацарапала на её листке твои инициалы, — беспечно махнула рукой блондинка; её браслеты звякнули, словно полностью одобряя хозяйку.
Я же окаменела от этой новости, наполовину пропустив определение, продиктованное Еленой Васильевной.
— Ш-што? — прошипела я, обернувшись к девушке. Эва от скуки разлеглась на парте, без толку ковыряя ногтем выемку в деревянной столешнице. На самом деле она вовсе не хотела ковыряться, поэтому её палец просто скользил сквозь дерево. — Ты же меня угробила!