А Лева представил себе мужчин, крутящихся рядом. И ее декана – вон как старался, под ручку держал. И если синхронный перевод – это же дипломаты, политики. И она… Светлые льняные волосы, плавные отточенные движения, взгляд синих глаз, от которых у него закипает кровь.
Он задохнулся просто. И его будут убеждать в том, что Ирине надо работать?
- Дом. И семья, - проговорил он побелевшими губами.
- Э как тебя зарубило.
Олеся поборола в себе желание долбануть его по башке «Словарем русского языка» Ожегова. Вот что за!
- Ну, тогда будет справедливо, если и ты откажешься от гастролей. Мало ли, какие девицы вокруг.
- Это совсем другой.
- Да, ббббб… баянист ты, Лева! Почему?
- Я на баяне играть не умею.
- На нервах умеешь.
Он вздохнул. И вдруг словно проснулся. Допито кофе в бумажном стаканчике, он небрит, несвеж и жалуется на жизнь. И не звонил еще сегодня сыну, который ждет. И…
Черт, как же хочется есть после каши и творога.
- Что-то в глазах появилось, - радостно улыбнулась Олеся, с которой вот даже ругаться было – одно удовольствие.
- Я все равно не позволю ей уйти из моей жизни, - проговорил он.
- Тогда придется договариваться. Лева. Ты же умеешь. Так до чего вы пока договорились?
- Что разговаривать, пока ей плохо, она со мной не желает. Как станет лучше – тогда и поговорим.
Олеся вздохнула с облегчением.
- Знаешь, я как-то не такой реакции ожидал на свое предложение руки и сердца, - нахмурился Лева. – Я вот их как-то не каждый день делаю. И все происходящее – обидно. И твоя реакция – тоже!
- А ты прямо был романтичен. Сказал, что любишь. Или сразу зашел с козырей? Откажись ради меня от всего. Включая саму себя.
- Вот не надо из меня черти что делать! Нормальная женщина была б счастлива.
- Лев, проблема в том, что не приглянулись тебе нормальные. Ты выбрал свое альтер-эго. Вот буквально. Посмотрись в зеркало и поинтересуйся у себя: как бы отреагировал, если бы тебе предложили отказаться от работы ради любви?
…
«Похоже, я лезу не в свое дело».
Но вот странное дело, Олеся никаких угрызений совести по этому поводу не испытывала. Сначала она сдала сытого уже Льва из рук в руки сотоварищам, велела ему выспаться за то время, пока они будут ехать на выступление, потому как ему ничего невозможного нет, наклеила на забитый едой холодильник лист А4 с гигантской надписью: «Поужинай!» Подумала, дорисовала кулак. Для вдохновения. И вышла, захлопнув дверь в логово Льва.
«Хотя почему не в свое? – Олеся покосилась на телефон с номером, по которому собиралась звонить. – Меня в конце концов наняли, чтобы парни хорошо пели и дурака не валяли. Следовательно, все, что я делаю, вполне себе входит в должностные обязанности».