Охрана с тоской посмотрела на бомжей, явно раздумывая, не использовать ли их для переноса тяжестей. Высокое злое начальство посмотрело на своих парней так, что они подняли Леву. И потащили. Олесе показалось – или пару раз они им стукнули по плитке. Томбасов кивнул шоферу – Вадим стал расплачиваться с приютившими певца бомжами – взял под руку Олесю. И они быстро направились к БКЗ.
- Нашелся? – раздался позади крик Сергея, Ивана и Артура.
- Да, - развернулся Томбасов. – Но…
…
Они стояли и любовались на изумительную картину. Лева, поставивший на уши весь Питер, прилегающие окрестности, сладко спал на диванчике. Тот был маленький для долговязого баритона, ноги решительно не помещались, но Лева все пытался свернуться в клубочек. Очень старался. А еще он сладко посапывал.
- Может, его под ледяную воду? – предложила Олеся, нервно поглядывая на часы.
- Зачем? – мрачно сказал Артур. – Давайте сразу отвезем к Неве и притопим.
- Пробки. Ты же видел, пока ехали, - меланхолично заметил Иван. – Можем на концерт не успеть.
- Дотащим? – скривился Сергей. – На ручках. Я вот готов.
- Тогда сами. Охранников не привлекать, - поморщился Томбасов. – Хотя, Нева, по-моему, замерзла.
- Очень жаль.
- Слушайте, ну, надо же что-то делать! Может, докторов? Промоют, откапают.
Олесину гуманность никто не оценил.
- Не надо, - отрицательно покачали головой остальные. – Встанет и отработает.
Олеся и Томбасов переглянулись удивленно. Потом посмотрели на Левино тело – оно как раз всхрапнуло – внимательно. Лева поводов для подобного оптимизма не подавал. Он снова пытался свернуться клубочком. И практически упал с диванчика.
- Вы уверены? – Олеся недоверчиво посмотрела на остальных троих.
- Главное, надо сказать нужные слова с правильной интонацией.
- Какие?
- Пой, урррод!
Получилось дружно. Действительно, с какой-то незнакомой интонацией. И – самое странное – Лева раскрыл глаза и спросил, совершенно осознанно:
- Что работаем?
…
А на концерт Ирина пошла.
Зачем? Мало ей вчерашнего шока было, когда Лев заговорил о сыне. Да еще так, словно она что-то была певцу должна. Она не сдержалась и высказалась. Много чего. И правильного. И лишнего. И справедливого. И не очень. Умом понимала, что не совсем права, и Лева, точно так же, как и она ему, ничего не должен.
В конце концов, он ничего не знал.
А она понесла на него, как сварливая жена с многолетним опытом совместной жизни. Но идея о том, что он заявится в их с Сашкой жизнь – вот просто потому что его перемкнуло с какой-то радости, показалась ей настолько возмутительной, ненужной, что… просто взбесило это все.