— Простите. Но… Мне казалось, вы должны быть в курсе.
— Конечно. — Герцог кивнул. — Отчеты за последний год по работе с недовольными предоставьте. — И добавил: — Пожалуйста.
— Хорошо, — чуть улыбнулся ректор. — Однако это не все, полагаю? — оборотень жестом указал на принесенное слугой угощение: бутерброды и кофе.
— Нет. Спасибо. Что вы знаете о Питере Марлоу?
На этот раз хозяин улыбнулся еще шире, словно вспомнил о чем-то приятном.
— Много. И горжусь этим. Питер Марлоу — гений.
Герцог скривился. Покойный «гений» его порядком раздражал. Он все время сталкивался с восхищенной оценкой, при чем не только относительно старшего, но и младшего Марлоу, что раздражало еще больше! Почему, кстати, раздражало, на этот вопрос он не смог бы себе ответить.
— Вы знаете, что каждый артфактор специализируется лишь на одном направлении? — продолжал ректор, прихлебывая кофе.
Этот человек герцогу нравился. Он все делал уютно, с удовольствием. А какая выдержка! К нему явились с расспросами в единственный выходной, ни свет ни заря! Ни недовольства, ни раздражения. Удивительный человек. Еще ему вспомнился дворецкий дома Марлоу…
— Уже просветили, — Арктур вздохнул и взял бутерброд.
— Замечательно. Так вот, Питер… Как бы так объяснить…
— Сумел обойти это правило?
— Нет. К сожалению — или к счастью — это невозможно. Это как то, что лев-оборотень никогда не будет волком. Или псом.
— Продолжайте, — рука с не донесенным до рта угощением зависла в воздухе.
— Он ко всему подходил с точки зрения защиты. Вот, например, болезнь…
— Бешенство, — сорвалось у герцога с губ.
— Бешенство, — согласно кивнул ректор. — Что это такое?
— Бич наших родов.
— Для нас — безусловно. А для защитника — это возможность не дать возбудителю болезни пробить защиту.
— И?
— Питер дал возможность организму оборотня защитить самого себя! Это при том, что специализирующиеся на целительских артефактах ничего не смогли сделать! Лучшие из лучших! По приказу короны, при условии более чем щедрого финансирования! Понимаете? Это даже не был его заказ. Но он не смог пройти мимо сложной задачи! Питер Марлоу искренне предан своему делу.
— Был, — герцог посмотрел собеседнику в глаза.
Сейчас — не время и не место. Он бы и не стал об этом говорить, но почему-то не смог. Искренняя симпатия, которую он ощущал по отношению к хозяину дома, не позволила это сделать. Тем более, что все равно он узнает. В интересах дела они стараются не афишировать, конечно, но скоро оглашение завещания и информация, так или иначе, просочится в газеты. Он вспомнил о завещании. Вспомнил их план. Нахмурился. Как все сложно! И Герра куда-то пропала, что его сильно беспокоило.