— Хозяин? — изумился страж, когда перед ним появился высокородный риор. — А вы… это… откуда?
— Из Архона, — отмахнулся Райверн и бросил стражу поводья коня. — Отведи на конюшню.
— Слушаюсь, — склонился страж и поспешил исполнить приказание. Мужчина несколько раз обернулся, после посмотрел на закрытые ворота и снова на риора.
Райверн поднял руку и жестом показал стражу закрыть рот. Тот кивнул, однако не удержался и вновь обернулся, но хозяин уже скрылся из виду. Дин-Оделу не было дела до изумления своих людей. Он вернулся в жилую часть замка уже открыто и легко взбежал по лестнице, на ходу раздавая указания слугам. Те изумленно переглядывались, взглядами спрашивая друг друга, когда приехал риор.
— Шевелитесь! — хлопнув в ладоши, гаркнул Райверн, и челядь пришла в движение.
Вскоре он сидел в своих покоях, ожидая, пока ему наполнят купальню и приготовят чистую одежду. Пока слуги суетились, он думал. А поразмыслить было о чем. И в первую очередь — как быть дальше? Нет, Райверн Дин-Одел не был пустоголовым малым, и решения принимал, хорошенько их обдумав. Еще в Фарисе, сидя с очередным кувшином вина, риор много размышлял над тем, как поступить. У него была мысль просто отпустить лиори с миром, но он отказался от нее уже потому, что сам не представлял, сколько врагов у Перворожденной, и кто они. Идти с ней было невозможно, потому что изгнанника взяли бы уже на границе, как только Альвия добралась бы до крепости. Только вот были ли там верные ей люди?
Что если крепость уже принадлежала Тайраду? Тогда пленников вернули бы в Фарис. Что ожидало бы их? Смерть. Спасти Альвию повторно он бы уже не смог. Дин-Одел готов был когда-то отдать за нее свою жизнь, сейчас для него ничего не изменилось. Райверн, не задумываясь, стал бы щитом для лиори, но отдавать жизнь впустую не собирался. Как не хотел закончить свои дни всеми презираемым предателем, каким он считался в Эли-Борге. На его совести было пятно, но не настолько грязное, чтобы его труп скормили свиньям, или оставили висеть на потеху челяди и на корм птицам. Нет, позорной смерти Райв не желал, как не желал смерти Перворожденной, но еще больше он не хотел расставаться с Альвией.
Теперь, когда она была так близко, когда принадлежала только ему…
— Как же велико искушение, — прошептал мужчина, откинулся на спинку кресла и накрыл лицо ладонями.
Сознание того, что женщина, о которой он не мог забыть все эти годы, о которой грезил с юности, и о которой уже не смел мечтать, сейчас находится всего в нескольких шагах от него — будоражило. Боги, она же лежала на его кровати! Всего несколько шагов, и он сможет дотронуться до нее, коснуться губами полуоткрытых во сне губ. Можно даже было сказать, что он до сих пор любит ее. Только, что во всем этом толку, если перед ним всего лишь бесчувственное тело? А когда амулет будет снят, она уже не услышит ни слова, не позволит даже приблизиться. Так что толку в том, что он заполучил Альвию Эли-Борг? И все-таки отпустить ее было так же невозможно, как и оставить рядом.