- Угу, в грязище, - как-то нервно хохотнула Машка. Нет, сейчас домой.
- А что мы у тебя дома еще не опробовали? задумался я.
- Железнов, ты маньяк! рассмеялась она и легонько пихнула меня кулачком в бок.
- Не согласен, - возразил я. Я мужчина в полном расцвете сил.
- Рули, Карлсон.
Но и дома мне было отказано в высочайшем доступе по отвратительно-тривиальной причине:
- Хлеб закончился, - сказала Машка, заглядывая в хлебницу.
- Я могу тебя есть без хлеба, - уверил я, распуская руки.
- А я не могу без хлеба, - вредничала Светлова, отбиваясь от моего гусарского наскока. Сходишь?
Сострив ей страшную рожу, я провел по горлу большим пальцем, и, грозно пообещав:
- Я сейчас вернусь, - прихватил ключи от квартиры и ушел в магазин.
Ничего-ничего, когда переедем, за хлебом будет, кому ходить. Идиллическая картинка будущей семейной жизни периодически всплывала в голове. Как только разберусь с Селезневыми, можно будет, наконец-то, сделать то, что собирался сделать девятнадцать лет назад. Осталось познакомиться с Машкиными мальчишками. Хочется верить, что мы сможем подружиться, вроде неплохие ребята. Вспомнился шкет Данька и его нагловатый взгляд, а затем и Кирилл. Этот паренек неизменно заставлял меня хмуриться, когда я смотрел его фото у Машки в альбоме и на компьютере. Все время было ощущение, что разгадка смутного беспокойства лежит на поверхности, но ухватить ее я никак мог. Тонкая ниточка понимания ускользала раз за разом. Ладно, разберемся.
Телефонный звонок выбил меня из размышлений, и я достал гаджет. Мама.
- Димка, паразитина такая, опять пропал, - мама с ходу пошла в наступление.
- Привет, мам, - ответил я, наполняясь ощущением тепла.
- Приветкает он, слышь, отец? проворчала мама. Здравствуй, сынок. Как у тебя дела, уже все деньги заработал, или нам твоего явления еще полгода ждать?
- Мам, а я женюсь, - я широко улыбнулся в трубку.
- Да, говорил уже, забыл что ли? усмехнулась мама. Когда с девочкой-то познакомишь? Или мы рылом не вышли?
- Какие глупости ты иногда говоришь, - укорил я маму. Ты ее знаешь, мам, давно знаешь. На Машке, мам, на Светловой.
В трубке воцарилось молчание. Неожиданно, понимаю.
- Это как это? наконец отозвалась мама.
- Я потом вам все расскажу, ладно? Только ты старого не вспоминай. Я не помню, и вы забудьте. Зная маму, я был уверен, что сейчас начнется допрос с пристрастием, потому быстро свернул разговор. О, мам, прости, важный звонок.
- Димка!
- Целую, - и нажал отбой. Уф.
Усмехнувшись, я вошел во двор. На скамейке у своего подъезда сидела тетя Поля. Я махнул рукой и направился дальше.