Перед выходом, Гном проверил небольшую сумку что ему выдали по приезду. В ней лежала его доля добычи с монстров что были убиты на базе (хоть большую часть перебил не он, а моряки паля с корабельных орудий, но знать об этом местным властям было не обязательно, а с Маршалом они договорились, что так будет честно) — двести шесть споранов и шестнадцать горошин, а так же фляга с живчиком которой должно было хватить на пару дней, а дальше — готовь сам или покупай у барыг, как хочешь.
Вторым шагом у него было получение местного гражданства — документа, с печатью и фотографией, которая давала ему право жить в этом стабе (назывался он, кстати просто: Камчатка. Видимо, из–за отдаленности от остальных стабов) неограниченное время и даже носить огнестрельное оружие в его стенах. Любым другим иммунным что забредали в эти места приходилось сдавать свой арсенал под запись на КПП и забирать только на выходе. Казалось бы, остаться безоружным в таких условиях где почти каждый чахлый куст желает тебя сожрать, равносильно самоубийству. Но это в иных кластерах, а на цивилизованном стабе, за твою безопасность ручались — периметр надёжно защищался от посягательств заражённых стенами, пулеметным вышками, лёгкой артиллерией и патрульными группами. Прилегающие кластеры регулярно зачищались отрядами рейдеров, которые так же были главными поставщиками новых граждан стаба. Таких свежаков, после доставки в стаб и проверки ментата — человека с особым Даром ковыряться в чужих мозгах, коего пришлось пройти и Гному с Маршалом, пускали по той же веренице мест, куда сейчас отправился и он сам.
Вышел из комнаты, запер дверь и спустился на первый этаж. На улице шел снег и дул холодный ветер. Гном поежился и посильнее натянул на глаза шапку. Надел перчатки. Все видимое пространство успело не плохо замести, крыши многочисленных кирпичных и деревянных построек покрывали снежные шапки. Вообще, весь стаб был похож на вырванный кусок какого–то постсоветского городка — невысокие панельные и кирпичные дома, частный сектор по соседству, двухэтажные деревянные бараки, ровные чистые дороги и даже тротуар вдоль них. Очевидно что Камчатка когда–то перенеслась в Улей как и любой другой кластер, но в отличие от них, осталась здесь на долгие годы, приютив в себе большое количество иммунных.
Тут и там по дорогам проезжали обвешанные металлом броневики и пикапы с пулеметами в кузовах. Люди бродили здесь открыто — по одному или группой. Слышались разговоры, кто–то смеялся и рассказывал что получилось унести с прошлого рейда. Встречались и люди с совершенно потерянным взглядом. Они крутили головами, сверялись с небольшой картой зажатой в руках и шли в нужную сторону по своим делам. Свежаки. Гному же карта уже не требовалась — тех нескольких минут изучения рисунка местности было достаточно чтобы его запомнить. Увлечение альпинизмом и прочими видами экстремального отдыха не плохо помогло развить память и способность ориентироваться на местности.