Первый из них запрыгнул в окно когда Гном вошёл в большую комнату с каменной «русской» печкой, но тут же упала на пол с пробитым горлом и разнесенной в клочья челюстью. Второй прыгнул почти сразу за первым, но неуклюже повалился на пол, запнувшись передними лапами об труп первого. Его Гном пристрелил одной точной пулей в череп.
Бегло осматривая территорию, он услышал чей–то всхлип почти под потолком за спиной, резко отскочил в сторону, стараясь контролировать и окно и этот участок. Взволнованно спросил:
— Кто здесь?!
В ответ, с печки, послышался разгорающейся приглушённый детский плач.
— Мать моя православная, — простонал Гном и обратился к тому кто прятался на печи в ворохе одеял: — сиди там и не высовывайся!
В следующую секунду, дверь с грохотом вышибло и в дом повалила целая армия заражённых. Некоторые твари уже пробирались через другие окна в доме, неуклюже переваливаясь через раму, разрезая об уцелевшие осколки животы и руки.
Удивляясь себе, Гном ощущал вовсе не страх, а ничем не обоснованную уверенность в себе, одиночными выстрелами отстреливая нападавших, среди которых оказались и те два лотерейщика коих он подстрелил ещё во дворе, а теперь, банально, добил. Но тут, автомат предательски щёлкнул в холостую, как раз в тот момент, как один из джамперов приготовился к рывку почти сев на корточки. Скинув пустой рожок, Гном отпрыгнул назад и врезал прикладом по окровавленной перекошенной роже, после чего развернулся и в пару движений забрался на печь, откуда доносился детский плачь, да так и замер. Вжимаясь в стену изо всех сил и прижимая к себе крохотного ребенка, на печи сидел парень на вид лет десяти.
Снизу кто–то ухватил Гнома за ногу и тот чуть было не сорвался, но успел схватиться за трубу и со всей силы врезал ногой в лицо твари.
Перезарядил автомат и начал одиночными методично отстреливать толпу тварей заполнившую немаленькую комнату. Пожалел что пистолет и клюв остались снаружи — так было бы проще, ведь автомат был более громоздким, а в такой тесноте это очень мешало прицелиться. Повезло ещё что сам Гном обладал небольшим ростом, иначе забраться сюда вряд ли вышло, и тогда, скорее всего, ему сейчас лежать на полу разодранным на части.
Последний мертвяк что пробрался в комнату по телам убитых Гномом заражённых, остановился у печи и задрав голову урчал не предпринимая никаких попыток забраться или как–то дотянуться до смотревшего в ответ Гнома. «Ну и рожа…», подумал кваз, после чего влепил мертвяку пулю ровно промеж глаз. Устало вздохнул, обернулся, посмотрел на молча плачущего парня и безжизненное детское тельце, которое тот прижимал к себе с такой силой, будто пытаясь своим теплом согреть или воскресить его. Знал ли парень что держит на руках мертвое дитя? Гном не знал, зато точно знал, что этой ночью спать он не сможет… как и многие ночи спустя…