— Елена Аркадьевна, — начал первым директор. — Мы считаем целесообразным и даже необходимым перевести вас в лабораторию товарища Гаврилова.
Мужчина чуть приподнялся и кивнул, обозначая себя этим самым товарищем.
— Вы останетесь в прежней должности, но при этом заметно выиграете в зарплате, — продолжил директор, не дав открыть рта своей сотруднице.
— Кроме того нашим работникам полагаются некоторые дополнительные льготы, — добавил товарищ Гаврилов.
— Но почему я? — вырвалось у Игнатовой, хотя сказать ей хотелось совсем о другом.
У нее замечательный, давно сработавшийся коллектив, прекрасные люди и, главное, полным ходом идет работа над докторской диссертацией.
— Мы ознакомились с вашими последними статьями. Вы добились значительных успехов в тематике, схожей с той, которой занимается наша лаборатория. Скажу больше. Ваше участие заметно ускорит ход работы, имеющей важное государственное значение, — внушительно заметил товарищ Гаврилов, после чего встал с кресла. — Надеюсь, об остальном вы договоритесь сами.
Едва он удалился, Игнатова попыталась качать права, твердить о том, что среди сотрудников института она является одной из самых перспективных, по индексу цитируемости в иностранных журналах одна из первых, а когда защитит диссертацию, вообще вырвется в лидеры.
— О диссертации придется забыть в любом случае, — перебил директор.
— Как так! — Елена не могла поверить своим ушам.
— А так! Вы что, ребенок, не понимаете? Вами заинтересовались люди, которым просто невозможно отказать. Милая Леночка Аркадьевна! Вы же знаете, как я к вам отношусь. Будь моя воля, я бы навсегда оградил вас от подобных поползновений. Но сейчас я, как ни прискорбно это осознавать, всего лишь пешка в чужой игре, рядовой исполнитель спущенных сверху указаний. И если вы откажетесь, мне придется расформировать вашу группу, передать людей другим руководителям, а вас постоянно загружать различными поручениями, не имеющими ни малейшего отношения к тематике вашей работы.
Тут Елена сообразила, отчего так шустро смылся товарищ Гаврилов. Если бы он сам выдвинул эти требования или хотя бы остался в кабинете, Игнатова из чувства оскорбленной гордости могла бы, игнорируя угрозы, ему отказать. Психолог, однако.
— Иначе у вас будут крупные неприятности, — озвучила женщина невысказанную мысль директора и тут же торопливо добавила. — Нет, я вас ни в чем не обвиняю, ни в коем случае. К тому же там, наверху, виднее, чем я должна заниматься.
Последняя фраза была сказана с изрядной долей сарказма, однако директор сделал вид, что не заметил этого: