— Только кто бы мне помог. Я на одной ноге скакать не приучен.
— Вставай, говорю. Никакая помощь тебе не понадобится.
Мужчина недоверчиво глянул на архимага, осторожно поднялся, и тут его взгляд из недоверчивого стал изумленно — потрясенным:
— Такого не может быть! Даже лучший знахарь не смог бы настолько быстро залечить рану, если у пациента нет дара повышенной регенерации. А у меня его точно нет.
— Ты слишком много болтаешь. Я не очень доверяю любителям молоть языком.
— Понял, уже молчу, — мужчина закинул на плечо автомат.
— Что это такое? — спросил архимаг.
— Где?
— У тебя на плече.
— Оружие.
— Ты смеешься надо мной! У него нет лезвия, значит, им нельзя фехтовать. У него нет тетивы, то есть стрелять из него тоже нельзя. И магии я в нем не вижу. Какое же это оружие?
— Откуда вы взялись, такие хорошие? На лошадях, в броне, с мечами и арбалетами, понятие не имеете об автоматах. И почему дары называете магией? — удивился мужчина.
Корис не успел ему ответить. Отряд вышел на еще одну поляну, значительно больших размеров. Ее пересекала дорога, на которой стояли и валялись загадочные устройства. А еще лежало несколько трупов, некоторые из них были частично обглоданы.
— Вот и все, — печально молвил мужчина. — Этот урод прикончил всех. Как в том анекдоте — а что не съем, то покусаю.
Он подозрительно шмыгнул носом, но буквально через минуту встрепенулся, словно сбрасывая с себя груз печали, и двинулся вдоль загадочных устройств.
— Оба бронетранспортера и два грузовика в хлам, зато третий целехонек. Мы с Усачом успели из него выскочить, а зачем элите снаряды? Она ими не питается, — проговорил он вслух.
— Я ничего не понимаю в твоей речи, — признался архимаг.
— Мы вели караван. Рядом с Озерным раз в семь месяцев перезагружается кусок железной дороги с хвостом военного эшелона. В хвосте три вагона, два со всякой хренью, зато в третьем снаряды для малокалиберных пушек. А в Отрадном, куда мы везли товар, перекрещиваются торговые пути, и мы собирались закупиться там по самое не балуй. Элита набросилась внезапно. Скорее всего имела дар скрыта, и наш сэнс ее не засек. Вот эти две машины называются бронетранспортерами. Из своих пушек они могут уложить почти любого зараженного, если его вовремя заметят. Хотя того суперэлитника, пообедавшего караваном, наши снаряды заставили бы только почесаться.
— Пушки, снаряды. Я ничего не понимаю, — признался Лар Берадот.
— Как же с вами тяжело. Хорошо еще, что по–русски говорите, иначе был бы полный абзац.
— А мы не говорим по–русски, — хладнокровно сообщил архимаг.