— Глаза слезятся, потому что устала и хочу спать, — нагло соврала, пожимая плечами.
— Ты можешь лечь рядом и вздремнуть, — предложил мужчина, а меня почему-то от этой мысли передёрнуло. Он криво улыбнулся, будто из последних сил съязвив: — Обещаю, что не буду к тебе приставать. Даже если очень попросишь.
— Спасибо за предложение, — быстро пробормотала, пытаясь придумать что-то для перевода темы. — Знаешь, это странно… Такая большая, сильная и могучая стая, а… настолько уязвима! Это немыслимо.
— Сила и слабость стаи заключается в вожаке, — серьезно заключил Кроуфорд, снова хмурясь. — Мир для оборотня по-прежнему опасные джунгли. Одному никак не выжить. Поэтому люди добровольно вступают в стаи. Даже к тем альфам, кого не сильно любят.
— Ты о Араше Айдыне? — догадалась я, тяжело вздыхая. Спина затекла, за часы сидения ягодицы стали деревянными.
— О нем… Я слышал твой с разговор, — ошарашил меня мужчина, заставляя замереть. Я ожидала его злости, но вместо этого он криво хмыкнул, как-то странно мечтательно протянув: — Так поступила бы Руби…
— Нельзя передавать стаю невменяемому человеку! Роман говорил, что именно Араш негласно причастен к доброй части покушений на тебя и… кхем… Руби! — возмутилась я, активно жестикулируя руками. Но, опомнившись, тут же одернула себя, выравниваясь по струнке. Сьюки никогда так не делала ранее, и мне не стоило.
— Ты презираешь меня, да? — больше констатировал Алекс, нежели спрашивал. И прежде чем я успела сказать хоть слово, тут же продолжил: — Я дорожу людьми, вверенными мне отцом, больше, чем собой. И поверь, долгое время рассчитывал все риски, возможности, итоги. Война – это способ манипуляции, сотни абсолютно невинных жертв. Люди воюют, чтобы померяться чле… половыми органами руками чистых и обычных граждан. Мне такое не надо. Я выбрал сдаться, но сохранить жизни людей.
Глядя на Алекса Кроуфорда, я верила в то, что он говорит. Мужчина был полон противоречий! Он тот, кто на смертном одре беспокоится за жизни других больше, чем за свою. Но он по-прежнему и тот, кто держал меня в страхе все это время.
И только в тот момент я с горестью поняла, что раздражает меня в этой ситуации больше всего! Алекс мил со всеми: от служанки с дворецким до Сьюки. Кроме меня, Руби.
Во мне проснулась странная обида и полное непонимание: чем я заслужила такое отношение? Будто ребенок, которого любят меньше, чем других братьев и сестер.
Стоило промолчать, так было бы разумно. Но внезапный порыв расставить все точки на «і» разрушил все мои старания быть незаметной: