о себе знать.
Я увядала. С каждым днем я становилась все слабее; это полностью отражалось на мне. Я не
выглядела, как жизнерадостная девушка, я даже не уверена, что была похожа на человека.
Мои умственные способности оскудели до нуля. Все вокруг казалось сплошным месивом. Я не
вглядывалась в лица людей, я вообще стала избегать их, а если сталкивалась, старалась
убежать по дальше из этого места, при этом низко опустив голову.
Я не знаю, что со мной происходило, но была уверена, что всему причиной — он.
Он целиком и полностью заполнял меня, становясь моим воздухом, моими мыслями — смыслом
моего существования. Каждое слово могло напомнить мне о нем, что позже превращалось в
настоящее фантазирование. Он постоянно прокрадывался в мое сознание, сам того не зная. Он
был там всегда, ни на секунду не покидая его.
Мое сердце сжималось с большей силой; слезы уже стремительном потоком текли по моим
щекам, падая и в момент разбиваясь об подоконник. Я смотрела в небо с такой надеждой, с
такой силой и старанием прикусывая губы в кровь. Я чувствовала эту боль, которая обжигала
в области сердце. Не верила, что такое бывает, но он полностью опроверг мои догадки одним
свои появлением в моей жизни. Я так сильно хотела избавиться от этого, устраивая
постоянные истерики самой себе, потому что прекрасно осознавала, что так не может
продолжаться.
Это чувство, оно усиливается, я знаю это. Мне мало его, мало во всех смыслах. Все что у
меня есть к нему — это бесконечная зависимость, которая все больше и больше доказывает
мне, что может быть сильнее. Нет, я просто не понимаю, почему именно я? Сколько таких
идиоток, что так просто повелись на весь этот фарс? Кто еще кроме меня так сильно и
безвозвратно покорился ему, так блаженно, буквально, наслаждаясь этим жалким состоянием?
Мне действительно это нравилось, будто это как-то отличало меня от других людей, делая
лучше всех остальных. Я правда ощущала некое превосходство над ними. Они и понятия не
имели, как душевная боль может удовлетворять. Я понимаю, что это не слова нормального
человека, понимала, что если не закончу все это, то в ближайшее время закончу в психушке,
где мне уж точно придется не сладко.
Руки сильнее сжимали подоконник, а я, сама того не замечая, начала отчетливо
всхлипывать. Всю грудную клетку сковало, лишая меня, хотя бы одного короткого полу-вдоха.
Эта боль — она разносилась по всему телу, по каждой венке и сосуду, все больше
распространяясь во мне. Я знала, что не смогу от него отказаться… знала, но продолжала