Сказать, в каком я пребывала шоке от услышанного, не сказать ровным счётом ничего. Я и спускалась на нижний этаж с ощутимой в коленках слабостью и с очень дурным предчувствием. Уж как-то всё сразу и не совсем вовремя навалилось на меня, близких и хорошо знакомых мне людей эта чёртова напасть.
— Крис у себя? — спросила я Кейт, личную секретаршу главного редактора отдела по популярной научно-познавательной литературе.
— Да! Уже почти полчаса сидит там запершись изнутри. Говорит, что пакует вещи без лишних свидетелей, раз уж за ней не послали судебных приставов. Хотя, говорят, — Кейт понизила голос до заговорческого шёпота и чуть нагнулась в мою сторону над своим рабочим столом. — Рокси спецом на неё не давит и позволяет сидеть здесь хоть до посинения. Иначе, по всем корпоративным правилам, её бы не подпустили к рабочему компьютеру на пушечный выстрел.
Это что намёк на то, что Крис разрешили замести следы на всякий пожарный, если таковые имелись в действительности?
— Так… к ней можно пройти и зайти?
Кейт растеряно пожала (вернее даже, передёрнула) плечами и неоднозначно повела головой.
— Если получится, заходи. Но она уже с полчаса посылает всех и вся лесом.
— Ладно, попробую.
К всеобщему удивлению всего редакционного отдела Крис разрешила мне войти, как только я постучалась в её двери и сказала, кто я такая и на кой чёрт вообще сюда припёрлась. На деле же ответила на её же далеко невежливый вопрос, скорее направленный на то, чтобы отпугнуть, а не вызвать бурное желание оказать своему коллеге по рабочему цеху глубокую моральную поддержку.
— Боже, Энн… это… это… Ты не представляешь!..
Не скажу, что бы мы были такими уж и близкими подругами, но в подобные моменты многие формальности с этическими гранями резко стираются или вовсе исчезают.
— Это просто какой-то… невъебенный пиздец!
По ходу, сегодня здесь вообще никто не собирался сдерживаться в несвойственных для данного места ненормативных выражениях. В прочем, как и во всём остальном. Я даже сама не смогла припомнить навскидку о тех днях и напряжённых рабочих ситуациях, когда Крис позволяла себе подобное самовыражение. Но сегодня… Я реально её не узнавала.
Она бросилась вся в слезах и соплях мне на шею едва не на самом пороге, сдавив в своих упитанных ручонках так, что у меня у самой слегка зарябило в глазах и ощутимо спёрло дыхание. А девушка она была далеко не модельных стандартов, скорее ближе к Рубенским. Хотя для её тоже далеко не модельного личика это было не столь критично. Поскольку для профессии литературного редактора внешние данные не считались первостепенным залогом-критерием для успешного карьерного роста. Впрочем, как и для писательского.