— Что и следовало доказать, да, Энн? — мёртвую тишину гостиной снова нарушили демонические заклятия сводящего с ума голоса. — Тебя же потянуло ко мне в ту самую секунду, когда ты меня впервые увидела. Подобный взгляд невозможно спутать ни с каким другим. Взгляд загнанной в угол добычи…
Его ладонь, в такт вибрирующего баритона поднялась по моей ягодице, накрыла поясницу, потянулась покрывающей лаской вдоль моей спины, оставляя на ноющей коже фантомные метки с отпечатками из невыносимых ощущений, пока не достигла шейных позвонков и не накрутила на кулак мои распущенные волосы. Лёгкий, пока ещё щадящий рывок с покалывающей болью в корнях, и я тянусь головой за «ласковым» движением подчиняющей руки назад, прогибаясь ещё сильнее. И, в конечном счёте, вскрикивая, как только в этот же момент без каких-либо прелюдий, в меня загоняют на всю длину одним чётко выверенным ударом большой и твёрдый, как камень, член. Кажется, у меня даже слёзы из глаз брызнули, а в голове зашумело от вполне реальной угрозы лишиться сознания прямо сейчас.
— Которая хочет, чтобы её поймали и… лишили права выбора…
Вторая рука обхватила меня будоражащим захватом исподнизу, вначале накрыв мне живот, а потом потянувшись вверх к груди. Два жёстких толчка членом во влагалище и снова щадящий рывок за волосы. Кажется, ещё немного и меня вот-вот вынесет, особенно, когда перед поплывшим взором в отражении я снова вижу сумасшедшую игру полусвета и теней в нависающем над моей головой образе одержимого Дьявола.
— Смотри на меня, Энн… Не забывай об этом. Смотри на того, кто тебя сейчас трахает… — и ещё несколько нещадных ударов по сокращающемуся лону изнутри с характерными звуками-хлопками, от которых скручивает сладким спазмом внутри живота, как и от ощущений прижимающейся к моей ноющей киске тяжёлой, крупной мошонки.
Я уже вообще ничего не соображаю. Мне хочется закатить глаза, выгнуться ещё больше, прижаться ещё плотнее к твёрдому мужскому паху и насесть на член, как можно глубже. Мне кажется, что я уже кончаю или почти на грани, снова спуская струйными соками на бёдра своего растлителя. Но он заставляет меня «очнуться», оттягивая разрядку ещё на несколько минут, когда сжимает мне сосок, вызывая то ли отрезвляющую, то ли сводящую с ума сладкую боль, от которой я срываюсь в скулящий стон. И при этом, да, не могу отвести шокированного взгляда от нашего отражения. От совершенного лица и чёрных глаз ликующего Дьявола.
— Чувствуешь разницу?.. И разве не об этом ты мечтала в своих самых потаённых фантазиях все эти дни? Чтобы тебя отодрали по-настоящему… как следует… А, главное, чтобы это сделал тот, кто на такое действительно способен… Теперь ты это чувствуешь?.. Чувствуешь меня, мой мотылёк…