Всего лишь два года, как они с братом вместе.
Вспомнился детский дом. Их привезли туда после внезапной смерти родителей. Так странно. Посреди белого дня мама с папой умерли от отравления угарным газом. В собственной квартире. После школы Омелу с братом сразу же привезли в детский дом. Они не видели похорон. Ничего, что подтвердило бы версию смерти. А поскольку у их семьи в этом городе не было ни одного родственника, участь двух детей двенадцати и четырнадцати лет была заранее решена. Просто было все, а теперь ничего. Резко оборвано кем-то.
Официальная версия говорила, что родители совершили самоубийство. Но Омела в это никак не могла поверить. Не было ни одного мало-мальски весомого повода, чтобы так случилось. Никаких предпосылок. Счастливая и дружная семья. Успешные родители, удачная работа. Омела и брат хорошо учились, посещали многочисленные секции. Что до внутренней атмосферы, так тоже все было в порядке. Отец безумно любил маму, помогал ей всячески по дому. И выходные всегда вместе… Сколько бы Омела ни думала, вопрос «почему?» никогда не исчезал из ее головы.
В детдоме они с братом старались держаться вместе. Хоть и жили на разных этажах, но встречались всегда, когда только это было возможно. Сказать, что было страшно на каждом шагу — ничего не сказать. Омела благодарила воспитательницу, которая сразу же порекомендовала ей обриться наголо, чтобы избежать разбушевавшегося в это самое время педикулеза. Омела послушалась. Ее красивые каштановые волосы в этот же день были срезаны. С братом поступили также. Но что это по сравнению с остальным…
В первую же ночь, когда уснуть было просто невозможно, она услышала, как в комнату, где кроме нее спали еще пять девочек, прокрался юноша. Он осторожно присел на ее кровать и резким движением зажал рот Омелы своей рукой.
— Только рыпнись, птичка, и я порежу тебя на ленточки! — шикнул парень, и в лунном свете сверкнуло лезвие кухонного ножа, наверняка заведомо украденного на кухне. — Не волнуйся, я быстро. Новеньких не мучаю, — и парень ехидно усмехнулся.
Омела перестала дышать. Не глупая, все сразу поняла.
Парень откинул одеяло и кончиком ножа поддел аккуратный бантик на сорочке Омелы, тот развязался, отчего ночной гость сразу же тяжело задышал. В лунном свете его лицо казалось зловещим, и Омела могла бы поклясться, что эти черты она запомнит на всю жизнь. Парень наклонился и аккуратно коснулся ее вмиг похолодевших губ. Омела в оцепенении смотрела на него, не в силах что-то сказать или сделать. Его свободная ледяная ладонь скользнула под сорочку девушки, накрывая съежившийся от страха сосок, до боли сжимая еще не сформировавшуюся грудь.