— Возьми! — прикрикнул Льюис.
Девушка вздрогнула и зацепилась за окаменевший ствол.
— Крепче, — скомандовал, у самого костяшки побелели от того с какой силой он сжимал подлокотники. Омела всхлипнула, но послушалась. — Открой… — уже прохрипел.
И ее нежные ладони протянули крайнюю плоть книзу. Открылась головка. Она потемнела и пульсировала так, что отдавалось в голове.
— А теперь сделай мне минет, девочка, — уже не приказывал, просил, и это для Тринадцатого было более чем странно.
— Я… не умею…
Ничего другого он и не ожидал услышать. Впору рассмеяться. Но нет. Спугнет. Конечно, человечка от него никуда не денется. Но ее боязливые, едва заметные всполохи возбуждения, зачатки похоти. Особенной. Он такой еще не встречал. А потому Льюис рисковал потерять самообладание прямо сейчас.
— Просто впусти…
Она некоторое время не решалась. Хватала воздух, словно задыхается, как рыба. Хлопала пушистыми ресницами, испуганно рассматривая, как окаменевшее к тому времени мужское достоинство призывно пульсирует в ее руках. Демон ждал только потому, что момент завораживал его больше чем желание погрузиться в ее прекрасный ротик. Девочка находилась в замешательстве, в смятении. И вместе с тем ее тело, без ее воли, пульсировало в такт его.
Наконец, она наклонилась и, зажмурившись, коснулась раскрытыми губами головки члена. Льюис с трудом сдержал стон. Какая же она горячая внутри. Никем не раскрытая. Не познанная. Его игрушка. Скомканная между простынями невинность. Его. Только его.
Сомкнув плотнее губы, Омела принялась медленно впускать его в себя.
Глубже. Глубже.
Демон откинул голову назад и закрыл глаза. Сознание сузилось до ее скользящих по стволу его члена губ.
«До упора…» — услышал он ее мысли, и огонь мгновенно охватил все его тело.
Она принялась как-то нелепо посасывать. Льюис зарычал. Он никогда еще не чувствовал такое дичайшее опустошение, когда ее губы выпускали его, смыкаясь на головке. И он не мог не ловить ее ощущения. Она забыла о том, чего несколько минут назад боялась и стыдилась. Он слышал запах ее соков, смочивших складочки и губки. Как же он хотел их слизать!
Старательная девочка. Сладкая его Омела…
Глубже…
До упора…
— Пойдем, — он поймал ее подбородок, заставив оторваться. — Теперь Садись на него…
Снова растерялась. И Льюис готов был совсем потерять голову. Она спросит его, как это сделать? Довольно улыбнулся. Пусть спросит. Он свел бедра вместе.
Перекинула ногу и замерла.
— Поможешь? — спросила.
Льюис едва не рассмеялся в голос. Сдержался.
— Нет. Сама.
Он не отдаст эти ее эмоции демонам. Просто не сможет. Оставит себе, как трофей. Забавные и удивительные. Самобытные. Уникальные.