На экране опять выскочило сообщение.
«Выглядит дерьмово. Но я счастлива».
Я улыбнулся. Оно стоило того. Похоже, жизнь действительно понемногу налаживается, и хмурый взгляд Агафоновой у доски, брошенный в мою сторону, действовал на меня волшебным образом. Вдохновляя на большее, чем просто влачить жалкое существование, как депрессивный ушлепок. Я опять подмигнул ей, и она закашлявшись отвернулась к своим формулам.
«Приедешь за мной? Не хочу заходить одна» - опять сообщение от Ленки.
«Да, сразу после школы заберу на такси» - ответил я ей и отложил телефон, предвкушая радостную встречу с сестрой. Она наконец-то будет жить с нами, и фингал - это самая крохотная цена, которую можно было бы заплатить за это.
**
Вчера я увидел, как бабка Полины, деспот и тиран в юбке, зарядила ей пощечину и пошла ждать ее на крыльце. Хотел поговорить об этом и о поцелуе с девчонкой, но пока забирал рюкзак и вещи, она стремительно убежала.
А потом я посмотрел непрочитанные сообщения и почувствовал, как сердце сжало от боли. Ленка умоляла и рыдала забрать ее от матери. К той нагрянул тот мужик с курорта, и теперь им предстояло жить в «однушке» втроем. Они уже несколько раз просили мою сестру «погулять», и она, черт возьми, бродила зимней ночью по кварталу, пока эти сволочи сношались. Просто нет слов.
Еще она прислала аудио, на котором она как раз все подробно рассказала, и я слушал ее слезы, застыв как статуя. Потом схватил свои вещи и побежал к сестре в школу, на какое-то время позабыв об Агафоновой.
- Громов? – удивленно спросила моя бывшая класснуха, когда я постучал в ее дверь.
Он вела у Ленки русский язык.
- Можно Лену на пять минут?
Видимо Ленкино заплаканное лицо и мое внезапное появление здесь сыграло свою роль, потому что учитель кивнула, добавив:
- Только быстро. У нас проверочная будет.
Сестра выскочила из кабинета и бросилась ко мне обниматься, снова начиная реветь как белуга.
- Идем отсюда, - я потянул ее в сторону автомата с напитками.
Дико хотелось есть и кофе.
- У меня проверочная, ты же слышал.
- Перепишешь.
Мы сидели в главном холле под подозрительными взглядами вахтерши, пили кофе, заедая батончиками сникерс и тихо переговаривались.
Я пообещал ей, что заберу ее к нам, поговорю с отцом, на коленях стоять буду, но мы заберем ее. Просил подождать немного, дать мне всего несколько часов, чтобы дождаться отца с работы и поговорить с ним с глазу на глаз.
Разговор предстоял сложный, учитывая, что отец был против и моего пребывания с ним. Но делать было нечего.