Когда все закончилось, и в душную комнатку завалились остальные артисты, я была уже умыта, с привычной косой на плече и в своей одежде.
- Тебе больше шел тот наряд, Агафонова, - съязвила Эстелла, снимая свою корону.
Я молча встала и вышла за дверь, не желая слушать ее насмешки. За дверью стояли мальчишки, ожидающие своей очереди переодеться, и, проходя мимо Громова, я врезалась в его руку, которую он выставил вперед, загораживая проход. Подняв на него свой взгляд, увидела, что он стоит и хмурится.
- Извини за удар, - он слегка помахал мечом, которым ткнул в мой живот. – Не ожидал, что так сильно получится. Болит?
- Нет, - ровно ответила я, отодвинула его руку и ушла из коридора, не оборачиваясь.
В этот же вечер, дождавшись когда все уснут, и спрятавшись под одеялом и подсвечивая себе телефоном, я совершила одну из главных ошибок в моей жизни. Я написала красивое и длинное письмо Олегу Сергеевичу, в котором призналась ему в любви.
Глава 9
POV Полина. Полгода назад
Утром следующего дня после спектакля я выжидала удобный момент, чтобы незаметно подсунуть письмо вожатому в руки, но подходящего случая, как назло, не было. То он был в окружении ребят, то переговаривался с Викторией Андреевной, то вообще бегал по территории со страшим вожатым, обсуждая какой-то сбор малины, на который нас собирались вывести в ближайшие дни.
Лагерь находился высоко на горе, над рекой Волгой, и чтобы сюда попасть, мы несколько километров поднимались пешком. Как вспомню, так вздрогну. В день прибытия все изнывали от жары, никто не был друг с другом знаком, и потому плелись вверх расхлябанной колонной.
Однако выяснилось, что сбор малины будет проходить где-то выше, в заброшенных садах, и еще пару километров нужно будет подниматься на солнцепеке, прежде чем мы доберемся до нужной поляны. Естественно к новости все отнеслись более чем прохладно. Собирать малину на жаре, для того, чтобы из нее сварили варенье детям на следующий год… Замечательно. Хотя это, все-таки, справедливо, поскольку мы тоже пару раз пробовали варенье прошлогодок на завтрак с бутербродами. Было очень вкусно.
Вобщем с этой суетой, поймать его в укромном уголке уже стало казаться непосильной задачей, и я решила терпеливо ждать, таская письмо в темном самодельном конверте везде с собой. Боясь, что кто-нибудь из ребят увидит его, я спрятала его в карман сарафана и время от времени проверяла, похлопывая по нему. Бумага хрустела сквозь тонкую ткань, вызывая нервную дрожь в пальцах.
Я правда собираюсь признаться? Мамочкиии, как страшно. Но при этом волнительно приятно.