Но тогда, может, Этель была в тюрьме, в качестве задержанной? С её-то любовью утащить то, что плохо лежит, вполне закономерно. Но ведь возле неё не было стражников. Получается, блондинка находилась возле кабинета дознавателя всё-таки добровольно. Но что она там делала?
В голове неожиданно всплыли слова, сказанные когда-то Софией: «Около тебя две женщины: тёмная и светлая. Довериться можно только одной, другая предаст. Смотри, не ошибись».
Женя присела на кровать, которая была ближе к окну. Благо выбирать можно было любую, пока никого не подселили. Она смотрела на бирюзовое небо, сквозь зарешёченное окно и думала, почему эта туманная фраза предсказательницы вспомнилась именно сейчас? Кого София имела в виду? Намекала на Этель? Это она предаст?
Не было никаких доказательств, что блондинка сделала, что-то плохое. Ну, сидела в коридоре, и что? Однако на душе сделалось паршиво, как будто Женю действительно предали.
Коротать время в одиночестве Евгении довелось недолго. В камеру завели немолодую женщину в чёрной тюремной робе с длинными, до пояса, чёрными волосами, сплетёнными в небрежную косу. Выражение лица арестантки не предвещало ничего хорошего — надменное и агрессивное. Она плюхнулась на свободную кровать и уставилась изучающим взглядом.
Женя постаралась перебороть неприязнь. Нельзя проявить слабость или ответную агрессию. Самое благоразумное — установить ровные нейтральные отношения.
— Евгения, — представилась она.
Лицо женщины мгновенно утратило враждебность. Как будто с него сняли маску. Стало обычным, живым.
— Значит, Евгения, — она даже слегка улыбнулась. — А я Эля.
Женя ждала продолжения, но его не последовало. Как-то неудобно было обращаться к немолодой женщине просто «Эля». Хотя что Евгения ожидала? Что та по имени-отчеству представится? Какая-нибудь Эльдибарана Эльдиробудовна? Наверно, в подобных заведениях это перебор. Да и теперь, когда соседка по камере передумала агрессивно сдвигать брови, стала казаться гораздо моложе. Возможно, ей и сорока ещё нет.
Однако спрашивать про возраст или затрагивать какие-то другие личные темы Женя пока опасалась, поэтому решила поддержать разговор относительно нейтральной фразой:
— А этот Тортур не настолько и страшен, как про него рассказывают, правда?
Эля вдруг расхохоталась. Громко, агрессивно, саркастично. Евгении стало не по себе.
— Ты ведь с Земли, да? — спросила сокамерница, когда успокоилась.
— Да, — осторожно ответила Женя, наблюдая, не вызовут ли её слова новую неадекватную реакцию.
— Я тоже. Эля — Эльвира. А ты, небось, подумала, что моё полное имя какая-нибудь Эльтетрония?