Следующим пунктом назначения оказалась камера. Евгения, наслышанная об ужасах местных тюрем, ожидала увидеть мрачное, грязное помещение, полное тараканов и пауков, а может даже крыс. Воображение рисовало серые обшарпанные стены, склизкие от грибка, и узкие нары в три яруса. Но комната, в которую завели, сияла аптечной чистотой. Сквозь небольшое окошко, на котором не наблюдалось ни единой пылинки, поступало достаточно света, чтобы камера выглядела почти уютно. Две полноценные кровати, покрытые одинаковыми светлыми пледами, гладенький, будто отполированный, деревянный стол и пара стульев — вполне себе обстановка двухместного номера какой-нибудь второсортной гостиницы в провинции.
Что самое интересное, справа от одной из кроватей имелась дверь. Неужели санузел? Когда стражники, сопровождавшие Женю, вышли из камеры, она заглянула внутрь предполагаемого санузла и с удивлением обнаружила всё необходимое для поддержания личной гигиены. И вот этим Тортуром тут пугают людей? Да это же санаторий, по сравнению с тем, в какой нищете приходится жить тому же Санди. Хотя о чём это Женя? Сама по себе неволя уже невыносима, пусть даже и условия здесь созданы приемлемые.
А ведь ещё неизвестно, какая попадётся соседка по камере. В голове всплыли пробирающие до дрожи фрагменты фильмов о заключённых. Иногда страшны не столько надзиратели, сколько соратники по несчастью. Особо буйные ведь могут сокамерника и на тот свет отправить за один только косой взгляд.
Ничего. Главное, не впадать в панику. Настроиться позитивно. Жене нужно продержаться всего-то несколько дней — до заседания суда. А суд, хотелось верить, разберётся, что ничего Евгения у торговца не крала, а пустила в ход бутылку исключительно в целях самообороны. Причём, судя по всему, никакого вреда здоровью, кроме удара по самолюбию, не нанесла. Во всяком случае, сегодня на опознании лавочник выглядел даже свежее, чем до того, как получил по голове.
Но Евгению тревожила не только собственная участь. Она сильно переживала за Санди. Он пострадал лишь за то, что пытался помочь. Женя понятия не имела, как долго его продержат за решёткой. Насколько серьёзным считается тут укрывательство преступника. Хотелось верить, что Санди отпустят уже сегодня. Но если нет, как только Евгения окажется на свободе, они вместе с Этель придумают что-нибудь, чтобы вытащить парня. Возможно, блондинка уже предпринимает какие-то шаги для спасения любимого. Иначе чем объяснить, что сидела возле кабинета дознавателя?
Хотя нет, что-то не то. Этель, пристроившаяся на стульчике в коридоре, вызывала противоречивые чувства. Было что-то неправильное в том, что она оказалась в нужном месте в нужное время. Какая-то нестыковка. Как она могла успеть узнать, что Санди арестован? В Парадайзе нет интернета, чтобы новости распространялись мгновенно. Слухами, конечно, земля полнится, но обычно проходит несколько часов пока какая-то скандальная новость разлетится по городу. Да и не такая Санди крупная шишка, чтобы его задержание вызвало всеобщий ажиотаж и пересуды.