Макс глянул на часы — уже 10 утра. Он всю ночь тщательно изучал потайной минус первый этаж особняка, но так и не нашёл ни Жени, ни Карины. Даже следов их пребывания не заметил, если не считать странного силуэта, который померещился в стекле одного из стеллажей. Но силуэт пришлось списать на игру воображения, вызванную нервным перенапряжением. Потому как больше никаких намёков на то, что кто-то посещал минус первый этаж в последние несколько часов или даже дней, не обнаружилось.
Макс недоумевал. Где девушки? Ну, насчёт того, что Карина должна находиться здесь — это было только предположение, которое имело право и не подтвердиться. Но Женя-то точно никуда не могла деться из ванной комнаты, кроме как спуститься сюда. Что-то Максим упускал. Вообще-то, помещений разного назначения в этой скрытой части особняка оказалось достаточно много — можно заблудиться. Жилые комнаты, архивы, рабочие кабинеты и даже что-то вроде лаборатории. Но Макс обошёл их уже по нескольку раз. На всякий случай заглядывал в каждый шкафчик, в каждую нишу — никого.
Идти на очередной круг было бессмысленно, и Максим решил проанализировать ситуацию, опустившись в кресло в одной из комнат. Она как будто специально была спланирована для отдыха и раздумий. Из мебели лишь пара кресел и небольшой столик. И всё. Ничего не отвлекает от погружения в собственные мысли. Даже странно, для чего отцу было нужно такое помещение. Ни телевизора, ни компьютера.
Взгляд упёрся в голую стену, побродил по ней вверх-вниз, и вдруг Макс догадался, что тёмно-серая матовая поверхность — не что иное, как экран. Телевизор размером со стену? Или это не телевизор? Что должно отображаться на гигантском мониторе и как его включить? Пульта нигде не наблюдалось. Может, предусмотрено сенсорное управление? Макс встал, подошёл к экрану и прикоснулся к нему рукой. Ничего не произошло.
Не удивительно. Чтобы включить монитор, нужно не просто прикоснуться — нужно нарисовать на экране какой-то знак — пароль. Хм. Откуда Максим это знает? Секундное недоумение и вдруг воспоминания из раннего детства яркой вспышкой промелькнули в голове. Вот откуда эта информация — сидела на подсознании. Макс прикрыл глаза, чтобы воспоминание не ускользнуло, чтобы прокрутить его ещё раз не спеша.
Максиму года три-четыре, не больше. Он вбегает в комнату, очень похожую на ту, в которой сейчас находится. Отец сидит в кресле. Улыбается. Тогда он иногда позволял себе улыбнуться сыну. Максу жутко любопытно, ведь одна из стен светится, как гигантский телевизор. Что там за картинка? Кажется, какие-то люди. Максим точно не помнит. Ему трёхлетнему это было не так важно. Больше впечатляло не то, что на экране, а его размеры. В то время даже у Кольцовых ещё не было настолько впечатляющих девайсов.