— Невский, ей-богу, если ты не прекратишь, катись на все четыре стороны!
— Всё-всё, молчу!
Дав, всё ещё посмеиваясь, подходит к машине, распахивает дверцу со стороны водителя, отвешивает мне шутовской поклон и указывает внутрь.
— Прошу.
— Окей. Тебя куда отвезти? К невесте?
— Аль…
Он тяжело вздыхает, когда устраиваюсь за рулём, захлопывает дверь и обходит машину, чтобы сесть рядом. В салоне пахнет кожей, парфюмом Давида, и вот теперь, когда он наклоняется ко мне, спиртным. Поправляет кресло так, чтобы мне было удобно сидеть, заводит двигатель. Кивает на ремень безопасности.
— Пристегнись от греха подальше.
— Ты тоже.
— О, это обязательно.
Не сразу, но мне удаётся разобраться с хитромудрым Лексусом. Когда наконец выезжаем из двора, на моём лице написано облегчение вперемежку с самодовольством. А вот на Невского посмотреть не могу — боюсь оторвать взгляд от дороги.
— Так куда едем? — уточняю, когда притормаживаю на светофоре.
— На дачу.
— К тебе?
— Ну, не к тебе же, — веселится он, отлично зная, что никакой дачи у меня нет и в помине.
— Очень смешно. А зачем на дачу? Может, лучше домой? Выспишься, а завтра поезжай, куда захочешь.
— Отец дома, не хочу с ним встречаться, — морщится он.
— Ну, хорошо.
Дальнейший путь проходит в полном молчании. Давид сидит, то уставившись в окно, то — на меня. Его взгляд скорее чувствую, чем вижу. Такой притихший, Невский кажется мне совсем другим, будто бы даже незнакомым, и мне это не нравится.
— О чём задумался? — прерываю тишину, которая уже начинает давить на барабанные перепонки.
— О том, как это сексуально — ты за рулём моей машины.
— Лучше бы не спрашивала.
— Я заставляю тебя смущаться?
— Нет, с чего взял?
— Ты так мило краснеешь, когда стесняешься.
— Я не стесняюсь, здесь просто жарко.
— Включить кондей?
— Нет, спасибо.
Когда паркую машину возле ворот дачи Невского, выдыхаю и расслабляюсь. Оказывается, всё это время была настолько напряжена, что теперь болит едва ли не каждая мышца в теле.
— Всё, сейчас такси вызову, а ты трезвей.
— Что значит, такси вызову? Ты не останешься?
— Ты серьёзно? Конечно, нет.
— Аленькая, ты меня заставляешь творить ужасные вещи, — морщится Давид. — Я же опять не удержусь и поеду тебя искать.
— А ты попробуй удержаться.
— А чем я, по-твоему, занимался все эти дни? И видишь, чем окончилось?
— Дав, мы же с тобой всё обсудили. Давай не будем переходить тех границ, за которыми нас обоих ждёт то, чего мы бы не хотели увидеть?
— Я не могу без тебя.
— Невский, пожалуйста.
— Останься. Это всё, чего прошу.
— Не заставляй меня делать то, о чём потом я буду сожалеть.