— А есть о чём? — пожимаю я плечами и прохожу мимо Оксаны к двери в подъезд. И тут же чувствую, как её пальцы смыкаются на моём предплечье.
— Есть, о чём. У нас свадьба с Давом через неделю.
Вопреки тому, что эти слова я просто обязана была воспринять нормально, ведь умом понимала, что это так или иначе должно было случиться, я чувствую такую тупую боль в груди, что от неё забываю как дышать.
— Поздравляю. Это всё?
— Не всё. Я знаю, что ты не придёшь… наверное. Но если вдруг захочешь…
— Я не захочу. И мне пора идти. Я слишком устала.
Растягиваю губы в улыбке, в которой наверняка видна та горечь, что я не могу спрятать, да и Оксана знает меня слишком хорошо, чтобы не понять всё по малейшим оттенкам эмоций на моём лице. Больше говорить нечего. Вроде как. Зачем же тогда Окс вдруг произносит несколько слов, что понуждают меня замереть, так и не дойдя до двери?
— Аль, ты не убивайся так. И правильно делаешь, что со Славиком мутишь. Он на тебе давно повёрнут. А Давид… Ну это же всё хрень собачья, то, что он творил с тобой.
Хрень собачья?
Я возвращаюсь к Оксане, встаю прямо перед ней, долго всматриваюсь в черты её лица. Они до сих пор такие близкие и родные, что выть хочется от того, что сейчас между нами происходит. Но всё уже закончено. И в этом разговоре нет никакой необходимости.
— Я не знаю, что тебе нужно, Оксана. И зачем ты здесь, не знаю тоже. У тебя есть Давид, ребёнок от него, свадьба через неделю. Только это меня не касается и больше касаться не будет. Не нужно ко мне приходить, не нужно мне звонить никогда больше. Не нужно ничего больше.
— Ты же сама виновата во всём. Ты!
Черты лица Окс искажаются, и проступает такая отчётливая злость, что хочется отшатнуться. Теперь передо мной не моя лучшая подруга, а незнакомка, которую корёжит от агрессии.
— Ты же на него сама залезла. Знаешь же про сучку и кобеля.
— Хватит! Всё, Окс. Если и виновата в чём, мне с этим жить. А ни тебя, ни Давида я больше видеть не желаю. Точка.
— И не увидишь. Невский к тебе больше на пушечный выстрел не подойдёт, поняла?
Бесполезно что-либо отвечать. Потому просто разворачиваюсь и почти бегом устремляюсь к двери. Никогда за шесть лет мы с Оксаной плохого слова друг другу не сказали, потому тот тон, те фразы, что сейчас повисли меж нами, словно непреодолимое препятствие, словно с другой планеты. И всё же они совершенно закономерны. Ведь ни я, ни Оксана — уже не те подружки, которые готовы были друг за другом на край света отправиться, если бы это было нужно. Или в сам ад спуститься. Мы иные. И сегодня всё окончательно встало на места. А может, и находилось на них всегда, просто в какой-то период времени пошло не по тому пути.