Когда собираемся возвращаться в город, начинает накрапывать мелкий дождик, что совсем скоро превращается в ливень. Впервые за то время, что прошло с момента, когда мы с Давом виделись в последний раз, я тихо смеюсь, буквально запрыгивая в машину Славы, чтобы не вымокнуть окончательно. Он бросает в багажник последнюю сумку и, тоже смеясь, приземляется на водительское место.
— Жаль, думал до вечера останемся, — говорит он, стирая с лица дождевые капли рукавом толстовки.
— Ничего, в следующий раз задержимся подольше.
— Значит, этот следующий раз будет?
В его голосе столько надежды, а у меня внутри — всё та же пустота. Но мне же нужно жить дальше, и это я готова повторять себе раз за разом. Потому отвечаю коротко, чтобы не лишать шанса на нормальное существование прежде всего саму себя:
— Будет.
Когда Слава паркует машину возле моего подъезда, дождь затихает, и от него теперь повсюду — клубящиеся пары тумана. Он поднимается от нагретого за день асфальта, плавно стелется по низу, и маленький сквер напротив дома кажется каким-то таинственно-мрачным.
— Значит, договорились. Завтра заеду за тобой и скатаемся в офис. Посмотрим место, может, посоветуешь что-то? — в который раз говорит Слава, не торопясь выходить из машины. Словно ему нужно побыть со мной ещё хоть пару минут.
— Договорились. Обязательно съездим, — терпеливо отвечаю я, берусь за ручку дверцы и выхожу сама. Славе ничего не остаётся, как последовать за мной, вытащить из багажника мою сумку и кивнуть на дверь в подъезд.
— Я сама, спасибо. Провожать не нужно.
Пытаюсь забрать сумку, но Слава держит крепко, и с улыбкой тянет меня к себе за запястье. Ему удаётся только едва прикоснуться губами к моим губам, когда я быстро отстраняюсь, будто ужаленная.
— Всё, Слав, мне иди нужно, — выдыхаю, всё же забирая сумку, и Слава уезжает, предварительно снова заверив меня, что уже завтра мы увидимся. Будто не знаю этого и без него.
Снова тяжело вздыхаю и иду в сторону подъезда, но успеваю сделать только несколько шагов, когда замираю на месте и чувствую, как в горле начинает колотиться сердце. Со скамьи, скрытой сиренью, поднимается Оксана. Она не улыбается, просто подходит ближе, а я стою, словно истукан, и не могу понять, что именно испытываю в этот момент. Знаю только, что желание с позором сбежать настолько сильное, что грохочет в крови.
— Со Славиком развлекаешься? — всё так же без улыбки интересуется Оксана и добавляет: — Поговорим?