— Женюсь. Это без вариантов, — отвечает Славик и меня накрывает волной асфиксии.
Я выхожу на общий балкон минут через двадцать. Жадно делаю вдох за вдохом, потому что мне невыносимо душно, как в клетке. Почему не бегу от того, что смыкается вокруг стальными прутьями? Потому что хочу, чтобы так всё и было. Если рядом нет Невского, если он получает удовольствие от того, что женился на Оксане и оставил меня, то мне ничего другого не остаётся, как выбрать себе того, с кем попытаюсь построить свою жизнь. И Слава — не худший вариант.
— Красиво здесь, — обращается ко мне так самая девчонка, которую увидела впервые в жизни на этом дне рождения. Брюнетка с короткими волосами.
— Да, ничего, — киваю согласно, не понимая, зачем она завела этот разговор.
Она молча курит. Делает жадные тягу за тягой, сжигая сразу едва ли не треть сигареты, после чего уточняет:
— Ты ведь со Славиком?
И теперь до меня доходит, в чём дело. Наверняка — это новый «третий угол» в том, во что мне так везёт раз за разом вступать с размаху. Влюблена в Славу, а я — всего лишь неугодная ей соперница. И это начинает порядком злить.
— Да. Я с ним. А что? — вскидываю вопросительно бровь, хотя, ясно, почему она расспрашивала меня о Славе.
— Нет, ничего, — после паузы отвечает девица, и вижу по её лицу — дай ей возможность безнаказанно спихнуть меня с балкона, она это сделает без раздумий.
Она проходит мимо меня, покидает чёртов балкон, и мне становится легче дышать. Будто теперь кислорода больше. Будто в лёгкие он попадает огромными порциями.
Я измотана всем этим, но закрыться дома и послать всех к чертям — кажется окончательным проигрышем. Жизнь будет идти мимо, Дав — счастливо развлекаться с Окс на морях, Слава — работать на новом месте, а я — лежать и страдать по тому, кто этого совершенно не заслуживает?
Ну уж нет!
Мы убираем за гостями через пару часов. Все разъехались, оставляя только Славу, который заметно навеселе, и меня. И я собираюсь помочь ему прибраться и уехать домой на такси.
— Аль…
Он будто бы случайно задевает мою руку, ставя тарелку в раковину. И это прикосновение обжигает совершенно необъяснимым коктейлем. Снова воздуха так мало, что дышу надрывно и хрипло. Слава передо мной, вжимает в край столешницы, расставляя руки по обеим сторонам. И когда тянется за поцелуем — первым настоящим — я инстинктивно отстраняюсь. Но он настойчив. Едва касается губами рта — начинает проталкивать в него язык. А руки — ложатся на талию, сжимают до боли.
— Аль, я тебя хочу.
Всё это — совсем не так, как того хотелось, но иначе сейчас быть и не может. Это я, дура, всё ещё думаю о Невском, всё ещё хочу только его, а он сейчас с другой. И трахает другую.