Невский делает шаг ко мне, жадно ощупывает взглядом с ног до головы, и я делаю хриплый вдох, потому что за эти мгновения забыла, что значит дышать. Или без него и не дышала?
— Что тебе нужно? — выдавливаю из себя полушёпотом, который звучит так жалко, что мне становится страшно. За саму себя. Ведь всё яснее ясного — стоит только увидеть его, и все мои тщательно сдерживаемые бастионы рухнули. Валяются сейчас у его ног кучкой пепла. И на остром контрасте с тем, что чувствую, когда рядом Слава, присутствие Невского ощущается как абсолютно нужное и правильное.
— Я тебя увидеть хотел, Аленькая. Не могу без тебя, сдохнуть хочу. Веришь? Каждый день хочу сдохнуть. — Он шаг в мою сторону делает, а мне бы сорваться и сбежать, только не могу. Стою застывшей статуей, и только каждую чёрточку лица Давида взглядом жадно впитываю. Мой он. Мой весь. Мой чужой.
Он выглядит уставшим и изменившимся, словно не несколько недель прошло с нашей последней встречи, а десятки лет. И всё равно такой родной, что выть хочется от желания подойти, прижаться, запахом его дышать.
— Слышать этого не хочу. — Голос мой горло изнутри дерёт, потому что слова хочу сказать колкие, но вместо них только шепчу хрипло. А ведь должна прогнать его — ко всем чертям, чтобы вообще ко мне дорогу забыл. — Или ты сначала по курортам после свадьбы, а потом ко мне заскочить проведать решил?
У Невского делается такое удивлённое лицо, будто я только что его обвинила в серийных убийствах. Или в том, что он на завтрак младенцев ест.
— Никаких курортов, — шепчет в ответ. И тут же взгляд его цепким становится, словно Дьявол добычу почуял: — Кто тебе про них наплёл?
Он ко мне подлетает, за плечи обхватывает и только тогда я отшатываюсь. Взгляд у Невского какой-то дикий. Всего на мгновение, но мне и этого сейчас — с лихвой, чтобы испугаться так, что душа в пятки уходит.
— Ты ведь со Славой сюда приехала? Ну? Отвечай?
Он встряхивает меня, словно послушную куклу, и только в этот момент на меня накатывает такая волна злости, что кажется, будто я состою только из неё.
— Не твоё дело! Не твоё! И твоим никогда не будет. Отпусти меня и уматывай отсюда, я тебя видеть не хочу. Никогда больше, понял?
— Лжёшь. Ты лжёшь, Аленькая. — На лице Невского ухмылка — горько-насмешливая. И я очень надеюсь, что смеётся он не надо мной.
— И это тоже не твоё дело. Убирайся вон! Я тебя ненавижу! — Вырываюсь, но он держит крепко, так, что я вынуждена впиться в его руку. Жар его тела опаляет, это что-то запредельное по ощущениям. Вот так одновременно ненавидеть и до одури любить. И кайфовать от того, что он всё же рядом. Пусть хотя бы так.