Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт! Хватит даже думать об этом, потому что хочется тут же себя возненавидеть.
— Ладно, я пойду Окс поищу, пока она не нашла себе приключений, — выдыхаю едва слышно, и когда устремляюсь в сторону выхода из кухни, слышу низкий голос Давида позади:
— Я так и думал. Себя боишься.
Но не оборачиваюсь — просто покидаю его общество, твёрдо решив, что уеду сразу же, как только они заснут. Потому что Невский прав на все сто.
Лежу без сна, глядя в потолок. Чутко прислушиваюсь к каждому звуку и шороху, доносящимся из спальни по соседству. Кажется, если услышу хоть один приглушённый стон, сорвусь и помчусь прочь от этого дома. И плевать на те вопросы, что непременно возникнут у Оксаны. А может — и у Дава, хотя, я прекрасно понимаю, что ему стали каким-то непостижимым образом доступны все мои мысли, даже те, что я усиленно скрываю от самой себя.
Мне просто нужно перестать думать о Невском, но именно сейчас, когда раз за разом слышу его голос за стенкой и когда представляю себе, что в эту секунду он крепко прижимает к себе Оксану, меня затапливает чёрная слепящая ревность. Даже воздуха в лёгких не хватает, отчего делаю короткие рваные вдохи, ни черта не отрезвляющие.
Наконец, Давид и Оксана затихают, и я расслабленно выдыхаю — трахаться сегодня они точно не станут. А если всё же решат заняться сексом, я в этот момент буду уже далеко. Считаю до десяти, мысленно прикидывая, не стоит ли остаться хотя бы до шести утра, когда начнут ходить автобусы. И всё же решаю — нет. Это слишком большой риск. И хоть существует вероятность, что утром все мои ощущения покажутся мне выдуманными, она очень и очень невелика.
Откидываю одеяло и осторожно поднимаюсь с постели. Почти два часа ночи, а значит, вот-вот окончательно рассветёт. Пока же за окном — серо-унылые сумерки, чуть подёрнутые пеленой тумана, стелющегося по полю возле леса. Идеально, чтобы сбежать…
Туфли беру в руки, опасаясь разбудить Давида и Оксану стуком каблуков. Какая же я глупая. Как же хочется ругаться на саму себя, за то, что позволила всему этому случиться. Никогда не влюблялась за какие-то несколько часов, тем более не делала этого, если речь шла о парнях подруг. А теперь…
— Сбегаешь?
Хрипловатый голос Невского выбивает почву из-под ног, стоит только мне распахнуть дверь. Давид стоит за прямо за ней, босой, в одних спортивных штанах. Руки сложены на груди, а на губах — улыбка, полная понимания. Он идеально сложен — подтянутое тело скорее худощавое, чем мускулистое. Но мне отчётливо виден каждый рельеф, выступающий под кожей.