Внезапно меня охватывает такое острое желание избавиться от чёртова платья, что я вскакиваю с кровати и начинаю стаскивать с себя свадебный наряд. Он трещит по швам под нетерпеливыми руками, и я не успокаиваюсь, пока не откидываю его прочь, словно ядовитую змею. И устремляюсь в душ. Теперь — смыть с себя всё в бесплодной попытке прогнать прочь ужасающее чувство, что уже начинает зарождаться внутри. И чувство это — что я сама, собственными руками, разрушила свою жизнь окончательно. Что совершенно не является правдой. Я ведь так стараюсь выстроить её заново! Осталось лишь только убедить в этом саму себя.
Утром мы со Славой усиленно делаем вид, что ничего не произошло. Он просто просыпается, просто желает мне доброго утра, идёт в душ, откуда появляется через десять минут посвежевший и бодрый. И словно не было ничего накануне — ни свадьбы, ни пирушки, ни появления Невского.
Мы даже выходим к гостям, которые уже вовсю завтракают в том же зале, где мы праздновали наше бракосочетание, садимся за наш столик, сервированный на двоих, и принимаемся за еду. Я натянуто улыбаюсь маме, давая понять, что со мной всё хорошо.
— Надеюсь, того, что вчера произошло, больше не повторится, — наконец произносит Слава, занятый тем, что уплетает вторую порцию яичницы. И эти слова звучат настолько внезапно, что апельсиновый сок попадает мне не в то горло. Вот так вскользь говорить о том, по поводу чего он имеет полное право потребовать у меня объяснений.
— И я на это очень надеюсь, — всё же выдавливаю из себя, и когда Слава кладёт ладонь поверх моей руки и с силой сжимает, сдерживаюсь, чтобы не поморщиться.
— Мои мать и отец потратили на эту свадьбу очень много денег, Аля. Я очень не хочу, чтобы им было стыдно перед теми, кто был приглашён на торжество.
— Больше такого не повторится. И ты делаешь мне больно.
— Прости.
Он подносит мою руку к губам и слегка прикасается ими к пальцам. И я физически чувствую, как леденеют мои ладони. Не могу понять, почему именно, ведь вроде бы, ничего особенного не случилось. Но тон, которым Слава произносит слова, то, как смотрит на меня — пугает.
— Мы решили вчера с родителями, что нам с тобой всё же стоит куда-нибудь съездить. Мама уже позвонила подруге, та быстро подберёт тур. У тебя с заграном всё в порядке? Не просрочен?
Он снова задаёт вопросы обыденно-угрожающим голосом, от которого всё внутри переворачивается. Я ведь совершенно не знаю человека, что сидит сейчас рядом со мной рука об руку, и которого теперь буду называть мужем. И от этого по спине бежит холодок.