Карина
Вечер после ухода Ларса запомнился плохо. Я словно впала в прострацию после ужасных, волнующих и тревожных событий последних дней и не могла толком сосредоточиться на разговоре с соседкой.
А Вея, как хорошая подруга, спрашивала про мой выдуманный реферат по артефактике и дополнительные занятия. Стыд от того, что солгала и ей, той, кому всегда говорила правду, с кем мы делились всем на свете, включая самое сокровенное — первыми поцелуями, первыми влюбленностями — охватывал все сильнее. Я хотела рассказать Вее правду, но все оттягивала эту минуту, боясь, сама не зная чего.
Удивляюсь, как умудрилась отвечать на вопросы подруги, не сбиваясь и не заговариваясь. Понимая, что общаться все труднее, а сдерживать эмоции — и вовсе невыносимо, они буквально разрывали изнутри. В итоге я сказалась уставшей и отправилась спать.
Сок пришел беспокойный, странный и как будто в чем-то пророческий…
…Вот мы с Ларсом снова танцуем в парке на Мифримов день. Я кружусь, ощущая теплый ветер и свободу. Отдаюсь на волю партнера, прикрыв глаза и совершенно ни о чем не думая. Внезапно кинжалом в грудь пронзает ощущение близкой опасности. Я распахиваю веки и вижу за спиной партнера моргота… Призрачное чудовище, ужасающее и беспощадное.
Я открываю рот в беззвучном крике, прижимаюсь к партнеру, ища защиты и… чувствую, как щекочется меховая оторочка жилетки… Отодвигаюсь и вижу Эзро, сосредоточенного и спокойного.
— Обещаю, в обиду не дам, — говорит терх, а затем все исчезает в тумане.
Липком и каком-то вязком.
Я слышу голоса, крики о помощи, невнятные бормотания и совершенно отчетливые слова осуждения.
— Она? С терхом?
— Позор! Как она могла!
— Она такая же, как и эти разрисованные…
Я не могу найти себе места, кружу в тумане и натыкаюсь на студентов. Сокурсники презрительно хохочут в лицо и вдруг превращаются в морготов, готовых высосать без остатка…
…Проснулась я с бешено колотящимся сердцем, в липком поту и совершенно не отдохнувшей. Вея еще посапывала, и я решила приготовить ей завтрак. Словно чувствовала вину за ложь, которой потчевала подругу все последнее время.
Я быстро умылась прохладной водой и посмотрела на себя в зеркало. В серебристой глади стекла отразилось осунувшееся лицо с заметными синяками под глазами. Ну да, красотка! Когда Эзро увидит меня, наверняка порадуется, что избавился от такой страхолюдины, и найдет себе получше — свежую, румяную и… согласную на все. Как он и привык.
Ну и пусть!
Я отмахнулась, словно пыталась избавиться от воспоминаний о терхе.
Отправилась на кухню и в гордом одиночестве сделала нам с Веей омлет с мясистыми помидорками и пряными специями.