Тоже встаю, молча достаю две тарелки, начинаю накладывать еду. Он замирает на месте, а я спрашиваю как ни в чем не бывало:
— Не люблю есть одна, составишь компанию?
Слышу краем уха, как он сглатывает слюну и плюхается обратно на стул.
Ставлю перед ним тарелку, до краев наполненную густым ароматным борщом, кладу в центр ложечку сметаны, пододвигаю к нему ближе блюдо с хлебом. Сажусь рядом. Сама успеваю съесть от силы треть, а он уже стучит ложкой по дну.
«Вот это скорость! Точно бывший солдат!»
— Хочешь добавки? — аккуратно спрашиваю.
— А можно?
Когда он получает вторую порцию, уже так не спешит.
— Да, не бабушкин борщ! — тянет он слова. — Где ты купила такой вкусный хлеб?
— Я его не покупала, — признаюсь. — Испекла.
— Да ладно! Гонишь! — усмехается он. Потом резко серьезнеет. — Не гонишь? Ты повар?
— Нет, просто люблю готовить.
— Круто бабуле теперь будет! Кишкоблудь — не хочу! К ней вечно придешь, из еды одно сухое печенье… А ты красапет! Вообще зачет!
Я к комплиментам непривычна. Даже таким неказистым, какими меня засыпает Андрей. Становится так приятно, что я не пойми зачем ляпаю:
— Ну приходи завтра, еще чем-нибудь покормлю…
— Лады! — кивает он с довольной миной.
Потом берет свою давно опустевшую тарелку и несет в раковину. Поначалу мне даже кажется, что сейчас начнет мыть, но нет, просто ставит.
— Видишь? Я культурный!
На этом он уходит, а я снова начинаю прибирать кухню. Только тут подмечаю, что этот троглодит умудрился сожрать почти целую буханку хлеба.
— И влезло же…
Ладно, свежий испечь не сложно. Этим и начинаю заниматься, чтобы задвинуть подальше грустные мысли.
Через пятнадцать минут снова настойчивый стук в дверь. Открываю, а там всё те же лица.
— Сегодня еще не завтра! — сообщаю Андрею.
Эдак он весь борщ приговорит... и нам ничего не оставит.
— Я не за тем! — машет он рукой. Потом достает из-за пазухи небольшую шоколадку «Алёнка» и протягивает мне: — Подгон за хавку!
Я закрываю за ним дверь, опираюсь на нее спиной, открываю шоколадку прямо в прихожей и набиваю ею рот, а по щекам все-таки начинают течь слезы. В детстве я всё время грезила о шоколаде. Он мне даже снился, но денег на него мне, понятное дело, бабуля не выделяла. Сегодня тоже, когда пошла за продуктами, очень хотелось купить, но сдержалась, решила сэкономить. Зато еще позавчера взяла целую баночку красной икры и сама лично съела… Могла купить две, три, даже десять — и мне бы хватило денег. Теперь даже шоколадка скоро снова станет для меня настоящей роскошью. Как переменчива жизнь!
«Хочешь денег? — смеется надо мной мое внутреннее я. — Возвращайся к Энгрину старшему, раздвинь ножки и терпи!»