— Что происходит?
— Надеюсь, Ольга Дмитриевна, вы понимаете, что Павел Викторович ни при чём, и запись разговора — фальшивка?
Да уж, оказывается, я идиотка. Надо было сразу звонить Волкову. Хотя вряд ли поверила бы ему. Теперь его помощница может сделать со мной все, что угодно. Остается надеяться, Павел поймет, что я сбрасывала звонки не просто так, но и это вряд ли — я так же делаю, когда работаю. Остается лишь тянуть время. Но стоящие рядом с дверью канистры с бензином — от них исходит сильный запах — не предвещают ничего хорошего.
— Где Антон?
— Он свою работу уже выполнил. Парень-то оказался легковерным и очень хотел вас вернуть. Настолько, что и заманил сюда: предпочел, чтобы вы не достались никому, и поджег вместе с вами и с собой этот дом — он в соседней комнате, — усмехнулась девушка. — Неплохая версия для следствия?
У Вики от предвкушения блестели глаза, а на лице появился румянец.
— Зачем вам это?
Я просто хочу, чтобы Павел Викторович был счастлив. Ольга Дмитриевна, я же знаю, что вы никогда не простите Павла Викторовича, значит, он будет страдать. А я не могу этого допустить. Он хороший человек, очень много сделал для меня. Не переживайте, о вашей дочери я позабочусь, у меня есть опыт, да и Павла Викторовича я утешу. Он перестанет страдать, а я смогу стать для него идеальной, дам ему все, что он хочет.
Ненормальная. Идеальная помощница Волкова оказалось маньячкой, свято уверовавший в истину, что если давать мужчине все, что он хочет, он тебя полюбит. Так не бывает.
— Но мы уже с ним помирились, — произнесла я.
— Простите, Ольга Дмитриевна, но я вам не верю. Честно говоря, надеялась, что вами займется Илона Карицкая, но она почему-то утратила к Волкову интерес.
— Четыре года назад… это была она?
— Да. Это мне рассказала бывшая помощница Павла. Помощниц и секретарш так часто недооценивают.
Да уж, я тоже ее недооценила. Вика сразу чем-то не понравилась мне, но узнав ее историю, я стала относиться к ней лучше. Как ни странно, первое впечатление оказалось верным.
— Боюсь, Ольга Дмитриевна, пора заканчивать этот разговор. Не хочется, чтобы вы слишком страдали, поэтому я поставлю вам укол, и вы не почувствуете, как сгорите.
Виктория достала из сумки шприц и подошла ко мне. Похоже, она верила, что делает мне огромное одолжение, обеспечивая «гуманную» смерть.
Но так легко сдаваться в мои планы не входило. Только когда мы мертвы, ничего не можем изменить, а я умирать не собиралась. Руки у меня связаны, зато ноги свободны. Время как будто замедлилось, когда помощница Павла приблизилась ко мне.