— Правда, — кивнул Волков. — Могу тебе даже ДНК-экспертизу показать вместе с судебным решением. Но, может, мы все-таки в дом зайдем? Не будем же мы оповещать весь дом о моей личной жизни?
Мать Павла все-таки сдалась и проследовала с гордо поднятой головой в квартиру. Следом Павел и Катя с букетом. На мой молчаливый вопрос он пояснил:
— Катя хотела цветы, я с клумбы рвать запретил, пришлось идти покупать в магазин. Она сама выбирала.
— Мама, это тебе, — наконец, ребенок передал мне букет.
— Спасибо, дочь, — чмокнула малышку в щеку.
Тяга к цветам у нее началась недавно. Не знаю, что им в саду рассказывали насчет восьмого марта, но теперь ребенок часто говорил, что нужно дарить маме цветы. Так малышка пару раз сводила Антона в цветочный магазин, теперь принялась за папу.
А пока я ставила цветы в вазу, из столовой уже раздавалось:
— Как ты мог матери о подобном не сообщить?
Клавдия Александровна не кричала, но все равно по интонации угадывалось, она в бешенстве.
— Ждал подходящего момента.
Вот кто по-настоящему спокоен. С Павлом у меня в свое время даже поругаться нормально не получалось. Я ему высказывала, он спокойно выслушивал, а под конец затыкал рот поцелуем.
— И теперь я узнаю, что у тебя есть ребенок — таким образом?!
Кстати, о ребенке. Кормить-то его чем? Запоздало вспомнила о каше и пошла выключать. Ну что могу сказать, кастрюля испорчена. Причем, если бы это было со мной впервые. Когда мы жили с Павлом, я однажды тоже умудрилась спалить кастрюлю, потом подобное случилось со мной у Антона, и теперь вновь у Павла, прямо судьба какая-то.
Хорошо, что в холодильнике приготовленная поваром еда. Откладывается моя идея с правильным питанием. Надо, наверное, спросить, может, кто-то захочет перекусить. Отправилась в столовую, мелкая за мной следом.
— Так ты еще и с ней вновь связался. После всего, что было… Небось сама и заявилась… — не успокаивалась мать Павла.
— А ничего и не было. Не было никакой измены. Мне предоставили поддельные фотографии и аудиозапись. Ты не чего не хочешь пояснить на эту тему? — Павел сидел на стуле и смотрел на мать.
Клавдия Александровна продолжала ошарашенно смотреть.
— Как не было? Как поддельные?
— Фото и аудио — монтаж, — сказал Павел. — Подделка, пусть и качественная, которую я бы разглядеть сам не смог, если бы друг не подсобил. Но ты, мама, мне все уши в свое время прожужжала насчет того, уверен ли я в Оле. Да и при желании могла вполне вычислить, с кем из детективов я работал, и заплатить ему.
Женщина в неверии смотрела на сына и качала головой: