— Крис, мы уже не те студенты. Я замужем. Замужней женщине непозволительно ходить в обнимку с другим мужчиной.
— Даже с братом?
— Ты не брат мне.
— Ты всегда меня так называла. Fratello maggiore[10]… Знала бы ты, как я скучаю по тем временам! Все бы отдал, чтобы вернуться в те годы, когда мы учились в лицее. А ты?
— Я — нет, — ответила я резко. Тогда я страдала от неразделенной любви, и это сладостно-мучительное чувство было самым сильным моим переживанием. Никогда не забуду ту боль, которую причинил мне роман моего Кристиана с моей лучшей подругой. Это надо быть непревзойденной мазохисткой, чтобы мечтать вновь так пострадать. Особенно, учитывая, что теперь я наконец обрела счастье и большую любовь.
— Почему?
— Я вполне счастлива в настоящем. У меня нет причин желать возвращения в прошлое.
— Знаешь, мои родители всегда говорили, что эти годы лицея — самые лучшие, беззаботные и счастливые. Я не верил им. Учеба не казалась мне беззаботным и счастливым времяпрепровождением. И лишь теперь я понял, что они были бесконечно правы.
— Я просто сгораю от любопытства: что за драма случилась в твоей жизни, что ты познал мудрость бытия? — прокомментировала я со скептической улыбкой.
Мы шагали вдоль узкого шоссе. Идти этим путем пешком было очень неудобно, потому что дорога предназначалась только для машин и не имела тротуара. Приходилось прижиматься то к железному ограждению, то к каменной стене старого дома, когда мимо проезжали автомобили, некоторые на сумасшедшей для такой дороги скорости. Наконец мы добрались до скалы, в прошлые века служившей оборонной крепостью нашему городу. Вдоль нее бежала вполне сносная пешеходная зона, и я вздохнула с облегчением.
Через несколько шагов мы нырнули под арку, выдолбленную в скале и выложенную каменной плиткой, — один из входов в Орвието. По мощенной булыжной мостовой мы зашагали вдоль невысоких каменных домов теплого бежевого цвета. Переговариваться было по-прежнему неудобно, поскольку мы шли друг за другом, уворачиваясь от автомобилей, искусно втиснувшихся в узкий переулок, и от людей, спешащих на работу. Стало заметно оживленней — верный признак приближения к центральной площади.
Вскоре она в самом деле предстала моему взору: старинная, залитая солнцем, наполненная ароматом кофе, доносящегося из ближайшего бара. Много веков назад Piazza della Repubblica была римским и этрусским форумом. Невысокая старинная башня, соседствующая с церковью Сант-Андреа устремлялась в синее небо, а три флага — национальный, флаг города и флаг Евросоюза — хлопали от ветра на стене Палаццо Комунале, построенного примерно в 1200-х годах.