Чуть погодя Чалмерс пробудился и вновь заговорил:
— Она много рассказывает про Йена Макленнана. Полагаю, они живут в одном доме. — Безучастный тон истолковать невозможно.
— Думаю, да.
На миг повисло молчание.
— По-вашему, она его любит? — Взгляд у Чалмерса стал беспокойным.
— Не знаю. — Движимый честностью, он дополнил: — Зато я знаю, что он любит ее. Он хороший человек и совершенно не похож на Киннелла.
Размышляя, Чалмерс глядел в потолок.
— Когда вы с ней свидитесь, — понизил он голос чуть ли не до шепота, — скажите... скажите, я сожалею, что дозволил Киннеллу сделать ей предложение. Он никогда мне не нравился. Надо было прислушаться к интуиции, а не потакать желаниям Маргарет.
— Скажу.
— Скажите, что я желаю ей счастья. Если она любит Макленнана, пусть будет с ним. Она не виновата, что не может выйти за него замуж.
Чалмерс снова сомкнул веки, опустившись на подушки, и мелко дышал. Он измаялся, стал белым как бумага, на лбу блестела испарина. И тем не менее он вынудил себя продолжить:
— Расскажите ей про... про Мэри.
— Расскажу, — пробормотал Дэвид, коснувшись ослабшей руки Чалмерса. — Обещаю.
— Вы хороший человек, Дэвид.
— Наверное.
— Хороший. Словами не передать, как я вам благодарен за то, что вы сделали для моей девочки. Вы не были обязаны. Будь я на вашем месте, не знаю, сумел бы я или нет. Но вы такой. Вы отличаете правильное от неправильного и считаете, что должны сделать мир лучше.
— Какое великодушное мнение. — Душевные слова смутили. — Лорд Мёрдо бранит меня, когда я начинаю хорохориться. Говорит, у меня все либо черное, либо белое.
Дэвид хмыкнул, а Чалмерс улыбнулся.
— Возможно, временами. Вы очень строги к себе. Позвольте себе стать счастливым.
Дэвид удивился. Округлив глаза, он вперился взором в Чалмерса.
— Я счастлив, — возразил он.
— Разве? Вы прекрасный адвокат, но боюсь, кроме работы, у вас в жизни ничего нет.
Дэвид ощутил, что краснеет.
— Работа для меня важна. Она приносит мне огромное удовлетворение.
— Знаю. Но вы понимаете, что жизнь — это не только работа?
Дэвиду подумалось: Чалмерс никогда не узнает, сколь сложен сей вопрос для мужчины вроде него. Обычному мужчине легко говорить: «Да, жизнь — это не только работа», когда «не только», к коему он стремится, — это женитьба на женщине, домашний очаг, дети. А если «не только» находится под запретом? Если «не только» означает смириться с жизнью, сотканной из долгого одинокого ожидания, разбавленной яркими моментами украденного счастья?
Дэвид осознал, что Чалмерс до сих пор ждал ответа, и вымученно улыбнулся, невзирая на то, что сердце у него щемило.