— Подождите секунду, — произнес Мёрдо, когда Элизабет задрожала, снял пальто и накинул ей на плечи. — Так-то лучше, — улыбнулся он. — Идемте, карета ждет неподалеку.
Кучер спрыгнул с козел, дабы открыть дверцу, а Йен подскочил с места.
— Слава богу, Лиззи! Господи, что он с тобой сделал? Ты в порядке?
Она упала в его объятия, всхлипывая и в то же время смеясь, пальто соскользнуло с узких плеч на пол кареты. Дэвид и Мёрдо забрались следом, захлопнув дверцу.
— Все хорошо. — Взяв лицо Йена в ладони, она покрыла его поцелуями. — Все хорошо. Не смотри на синяки, любимый, они не имеют значения. Теперь я рядом.
— Я его убью, — буркнул Йен, крепко ее обняв.
— Не думай о нем.
Она нежно убрала с его лба светлые волосы, словно именно Йена нужно защитить.
— Как я могу не думать? А вдруг он опять тебя похитит?
Карета дернулась вперед.
— Этого не случится, — заверил Мёрдо.
Йен бросил на него мрачный взгляд.
— Откуда тебе знать?
Дэвид вынул соглашение из кармана и протянул Йену.
— Читай.
«2) Первая сторона выплатит второй стороне двести пятьдесят фунтов стерлингов в течение семи дней с даты подписания данного документа; вторая сторона примет эту сумму в счет отказа от претензий, которые могут возникнуть к первой стороне».
Йен и Элизабет склонились над бумагами, а когда подняли взгляды, в глазах у Элизабет блестели слезы.
— В голове не укладывается то, что вы для меня сделали, — прошептала она, глядя на Мёрдо. — Ваша репутация загублена из-за того, чего вы даже не совершали.
— Я не совсем бескорыстен, — ласково улыбнулся Мёрдо. — Мне тоже кое-что перепало.
— Двести пятьдесят фунтов? — проговорил Йен. — Да мы вовек не вернем этот долг.
Мёрдо, взирая на Дэвида, ответил:
— Не нужно ничего возвращать. Двести пятьдесят фунтов — это ничто по сравнению с тем, что я получил. Ничто.
Йен хотел поспорить, но Дэвид его перебил:
— Не надо, Йен. Просто прими. Ради Элизабет.
Йен смолчал.
— Это поможет, Дэвид? — спросила Элизабет. — Киннелл обязан соблюдать условия документа?
— Обеспечить соблюдение почти невозможно. Но смысл не в том, чтобы выиграть судебные баталии. Это подстраховка иного рода.
— Ну признается он в жестоком обращении с женой — и что? Ты правда считаешь, что из-за этого его репутация пострадает? — скептически поинтересовался Йен.
— Думаю, да. Самую малость. Но бесчестье меркнет в сравнении с тем, как он подмочит репутацию, если выяснится, что он не выполнил джентльменское соглашение, заключенное для того, чтобы избежать дуэли.
Йен фыркнул от отвращения, но при этом приподнял уголки губ.
— Словом, вы свободны, — обратился Мёрдо к Элизабет. — И я тоже. Настало время изменить жизнь к лучшему, вам так не кажется?