— Это я для красного словца… — упрямо начал Киэнн, но потом внезапно сдался: — А, хрен с ним. Чего уже изворачиваться. Да. Хотел. И ты практически угадала причину.
— И вся твоя байка про наследницу и какой-то там дурацкий гейс — тоже вранье? — с уверенностью предположила Фэй. — Скорей всего, эта Аинэке — твоя брошенная жена или какая-то отвергнутая любовница, которая, не знаю, заклятье на тебя какое-нибудь наложила, что, если ты разделишь постель с другой, то попадешь к ней в плен, или просто пообещала прикончить за измену, если поймает на…
— Где ты таких сказок начиталась? — перебил ее Киэнн, не скрывая досады. — Ты думаешь, я девять лет в Сенмаге целибат соблюдал? Нет, подменыш, я сказал тебе правду. Что же до того, зачем я спал с тобой… Вооружилась чем-нибудь тяжелым? В общем, мне попросту нужно было оставить свое семя в теле кого-то, кто хоть чуть-чуть больше фейри, чем я сам. И лучше девушки-подменыша никого не нашлось.
— На хрена?
— Как радар. След. Будучи человеком, я недосягаем для Глейп-ниэр. Поэтому меня и не могли девять лет поймать. Только через тебя и выследили.
Вот тебе и вся любовь. Фэй мучительно проглотила горькую пилюлю:
— Ну, по меньшей мере, ты честно отработал. В постели.
Киэнн пожал плечами:
— Держал марку. Ну и… — Он на мгновение смущенно замялся, отвел глаза и с явной неохотой признал: — Надо же мне было тебя хоть как-то отблагодарить.
Фэй мысленно чертыхнулась. Да что ж ты за тип такой? Низостью какой, подлостью похваляться — милое дело, а признаться в мало-мальски благом порыве — нет же, стыдно ему.
— Что ж, — вздохнула она, — в таком случае, думаю, ты не настолько безнадежен, как полагает твоя плакальщица.
— Вот утешила! — без малейшего оптимизма ответил Дэ Данаан.
Фэй встала. Попробовала пройтись по периметру залы, чтобы остудить голову. Конечно, темнота ставила подножки и черепа наверняка невидимо зубоскалили на каждом шагу. А может он и на этот раз соврал? С него станется. Только зачем? Ладно, раньше не хотел сознаваться, что подменыш, что не фейри вовсе. Подменыш… Боль и разочарование понемногу вновь уступили место жадному любопытству. Фэй вернулась, снова села рядом, нервно теребя край пончо.
— Ну и как же так вышло, что человек сделался королем альвов и сидов?
— Да проще простого! — прихмыкнул Киэнн. — Видишь ли, у нашей странной страны есть одна особенность. Вот уже, думаю, пять сотен лет, как ни один фейри-мужчина и ни одна фейри-женщина не могут произвести на свет более одного ребенка.
— Заливаешь, — не выдержала Фэй.
Киэнн коварно ухмыльнулся: