И он был воистину невероятен! Если Маг Мэлл пленял пронзительной красотой, дышал беспредельной жизнью и гармонией, наполнял всю сущность новой полнотой, но все же был схож с миром Земли, то океан Ллир был совершенно другим. Он походил на вереницу миражей, один за другим рождавшихся перед изумленным взором Фэй, и умиравших, разлетаясь вдребезги при каждом прикосновении. В золотой канители плывучих огоньков или сапфировых росчерках неведомо откуда взявшихся лучей, из зыбкой текучей тьмы возникали хрупкие, сверкающие голубым жемчугом лиры-дворцы, бережно упрятанные в ладонях исполинских раковин, переливчатые, текучие созвездия-сады, взмывавшие ввысь хороводом лепестков-свечей, крылатые лебединые ладьи и правившие ими совоокие создания, кружевные фонтаны и водопады, низвергавшие чистый хрусталь вместо водных потоков. Они не были видениями или призраками — Фэй могла на мгновение коснуться нежно-гладких стен башен, заглянуть в их полупрозрачные окна-витражи, ощутить аромат сверкающих и подвижных, как крылья тысячи бабочек, цветов, окунуться под колючий хрустальный дождь или даже надкусить золотое яблоко Идунн, словно в волшебном танце покачивающееся на ажурной ветке. Но они неизбежно исчезали, как картинки калейдоскопа, едва ты встряхнешь заточённые меж зеркалами разноцветные стеклышки.
Шинви плыл чуть поодаль, в очередной раз изменив форму тела: теперь он был похож скорее на древнегреческого гиппокампуса — гибрид лошади, морского змея и диковинной рыбы с крыльями-плавниками и роскошной гривой, которая струилась и плыла за ним, как фата за невестой. Разноцветные облака рыбок — уже совсем не тех, запахи которых Фэй чуяла возле берега, но, под стать окружавшим их пейзажам, причудливых, казалось, одетых в перья или гирлянды крошечных пузырьков вместо чешуи — в ужасе разбегались перед мордой водяного коня. Нёлди менять облик почти не стал, только ступни ног сменились широкими ластами амфибии, а пальцы рук удлинились и тонкая, до того едва заметная перепонка между ними стала совсем лягушачьей. Говорить под водой у него вполне получалось, но делал он это нечасто, только когда впереди проступали очертания вовсе не радужной, но зловещей и тревожной картины — резко окликал Фэй по имени и предлагал сменить курс. По-видимому, Ллир таил в себе не только красоты, но и ужасы.
«А что, если эти пугающие уголки океана, которых мы избегаем — и есть неизведанные иные миры?» — мелькнуло в голове у Фэй. «Не будь жадиной! — тут же отчитала себя она. — На сегодня с тебя и одного вполне хватит».