— Вздумаешь брыкаться — утоплю. После того, как закончу.
— Но-но! — вмешался буйно-веселый агишки. — Только-сь опосля меня!
Подеритесь, сукины дети! Горло Фэй душила злость, обида и, что, может быть, хуже всего — мучительная горечь разочарования. Почему вы не могли остаться милыми волшебными созданиями? Или хотя бы продолжать притворяться? Я ведь вам поверила! Поверила, что могу быть ребенком и не поплатиться за это ничем, кроме, разве что, пары ссадин на коленках. А если вам двоим было только и нужно, что раздвинуть мне ноги — почему вы не сделали этого сразу? Зачем было привечать, кормить и поить, утешать и развлекать, зачем было лезть мне в душу? Только для того, чтобы сделать еще больнее?
Неуемно носившийся вокруг да около Шинви вдруг замер и настороженно втянул ноздрями воздух.
— Тыняется кто-то по кущам-хащам. Никак королевкины шпиги!
Никс отмахнулся:
— Хрен с ними! Мы ничего дурного не делаем.
Не выдержав, Фэй завопила. В сущности, это было скорей нервным срывом, чем осознанным криком о помощи — встретиться с королевой или ее «людьми» ей хотелось ничуть не больше, чем быть изнасилованной. Нёлди приложил ей со всей дури.
— А ну заткнись, сучка! — Он быстро обернулся к агишки: — Пойди проверь, кого там нелегкая носит. Если кому в охоту присоединиться, пусть занимает очередь.
Жеребец задрав хвост ускакал. Никс опустил свободную руку в волну и выловил плотно сбившийся комок морской травы. Помял его пальцами и внушительно посмотрел на Фэй:
— Давай-ка разожми зубки, а то будет ой-ё-ёй.
Фэй попыталась плюнуть ему в лицо, но во рту напрочь пересохло и плевок вышел жалким и хилым. Никс осуждающе качнул головой:
— Ну, тебя предупреждали.
Он рванул ее за волосы так, что аж затрещало и влепил еще пару пощечин тыльной стороной ладони. Глотая бессильные слезы, Фэй подчинилась и водяной грубо затолкал сухие шершавые водоросли ей в рот вместо кляпа.
— Вот умничка, теперь лежи смирно.
Фэй снова извернулась и двинула его коленом куда-то пониже поясницы. Никс в ярости рванул ее за плечо, переворачивая на живот, и швырнул лицом о песок:
— Смирно, я сказал!
— Тебе, никс, явно в прошлый раз недосчитали. Надо бы исправить.
Сердце Фэй подскочило куда-то под самую трахею и отчаянно, радостно заколотилось. Этот голос она бы не спутала ни с чьим другим! Нёлди на секунду оторвался от своей жертвы и поднял изумленный взгляд на говорившего. В пылу борьбы он тоже явно не приметил, как тот подошел:
— Киэнн? А тебе разве не полагается быть мертвым? Может, это тоже исправить?
Воспользовавшись мгновением относительной свободы, Фэй уперлась в зыбкий песок локтями и также подняла лицо. В молочном лунном свете золотые кудри короля — спутанные, грязные, залитые кровью, но все равно прекрасные! — сияли точно корона. Через плечо все еще же был переброшен ее домашний клетчатый плед, с горем пополам прикрывавший наготу. Ни сверкающего волшебного меча, ни колдовского посоха, ни войска в стальных доспехах за спиной. Надо признать, выглядел он скорее потрепанным бродягой, чем отважным рыцарем, явившимся на помощь «деве в беде», но в груди у Фэй все равно защемило от восторга и слезы боли сменились благодарными слезами.