Джулиан не остановился. Он врезался в Гаррика, сбив этого ублюдка с ног.
— Пристрелите его! — крикнул Гаррик. — Продолжайте стрелять! Остановите его!
Джулиан стиснул зубы на горле мужчины. С тобой все кончено. Его зубы вонзились в ублюдка и…
— Пришло время расплаты, — сказала Мэдлин почти мурлыкающим от удовольствия голосом. Он почувствовал, как дуло пистолета уперлось ему между глаз. — Тебе и этой маленькой сучке следовало оставить меня в покое. Никто не лезет мне в голову. — Затем она выстрелила.
Его зубы резко вонзились в последнем, отчаянном укусе. «Если я умру, то заберу его с собой».
Тьма окутала Джулиана. Холодная, бескрайняя тьма.
Интересно, увидит ли он Розу на том свете?
* *
— Ты дракон. — Мина по-прежнему пыталась осознать этот факт. Тем временем она уже обвила его своим телом. Ее рука лежала на животе Люка. Нога — у него на бедрах. Они лежали в его постели, тесно прижавшись друг к другу. Мина чувствовала себя в безопасности. В тепле.
Защищенной.
Почти… любимой?
— Я такого не предвидела, — призналась она ему и быстро поцеловала его в плечо.
Он скользнул рукой по ее бедру, задержавшись на мгновение на одном из шрамов.
— Есть вещи, которые я тоже не предвидел.
В его голосе звучала печаль, в чем она могла поклясться. Но с чего бы повелителю тьмы печалиться?
Она облизнула внезапно пересохшие губы. Дурное предчувствие охватило ее.
— Что ты мне не сказал? — Она посмотрела на его руку, нежно поглаживавшую ее шрам. Око ада все еще мерцало на его пальце. — Люк? — спросила Мина, когда он промолчал.
Он поднял руку и посмотрел на Око.
— Тебе это не пригодится.
Да, пригодится.
— У Гаррика больше ресурсов, чем ты думаешь. Ты же видел этот… этот ошейник, который он надел на меня. — Она не хотела вспоминать боль и ужас, которые доставил ей этот ошейник. — Мы не можем снова недооценивать его. Мне действительно нужно Око. Ты можешь использовать его, чтобы забрать мою темную силу и…
— В тебе нет ничего темного. — Его взгляд скользнул по ее лицу. — И никогда не было. Ты самая щедрая женщина, которую я когда-либо встречал. Ты храбрая и сильная, и твоя душа ничем не запятнана.
На душе, о которой шла речь, казалось, потеплело.
— Ты была готова обменять свою жизнь на мою, — продолжал он, затаив дыхание. Как это на него не похоже. Потом Люк спросил: — Почему?
Почему?
— Потому что это казалось правильным, — медленно проговорила она, пытаясь найти верный ответ. Ее эмоции перепутались. Она и сама толком не понимала почему. Просто знала, что не может позволить Люку страдать. Что он не должен погибнуть.