— Не делай этого со мной! Хватит меня наказывать!
Но он покачал головой:
— Желание — это не наказание, особенно между нами.
Она поняла, что он говорил правду.
— Ты… ничего со мной не делаешь?
— Нет.
Её сердцебиение отдавалось эхом в ушах.
— Ты просто хочешь меня. — Он пожал плечами. — Большинство женщин хотят меня, так что не кори себя.
Придурок.
— Только я не хочу их… — продолжил Люк в следующее мгновение. — Не так, как я хочу тебя. Ты… нечто другое. Нечто особенное.
Мина большую часть своей жизни думала, что она урод, и слово «особенная» считала оскорблением. Но здесь всё оказалось по-другому. Его голос, то, как он смотрел на нее…
— Думаю, ты нечто экстраординарное.
Она дважды сглотнула.
— Я сирена. От моего голоса люди впадают в транс. Я… зло.
— Если хоть часть легенды правда, именно это делает тебя моей.
Ах, верно. Легенда. Они снова вернулись к этому. И она нашла в себе смелость подтолкнуть его.
— Я слышала одну из таких историй. Согласно ей, очень-очень давно родились два мальчика-близнеца. Предсказание гласило, что один из них будет править тьмой и всеми созданиями, находящими спасение во мраке.
Он даже не моргнул.
— И второй должен был править светом. И армия придет по первому его зову, защищать слабых, оберегать невинных… и бла-бла-бла, — выдохнул он. — Старая как мир легенда. Хороший близнец, плохой близнец. Только в нашей семье мы вдарились в довольно большие крайности.
Да, это так.
— Лео, — сказал Люк. — Мой брат старше всего на две минуты и самая большая заноза в заднице.
— Сомневаюсь в этом. — Её взгляд оказался прикован к его губам. Ей нужно перестать пялиться на его губы. — Я в настоящий момент столкнулась со своей собственной болью.
Едва эти слов слетели с губ, как Мина осознала, что ляпнула что-то не то. Сам воздух вокруг нее, казалось, сгустился. Её окутало напряжение — исходившее от Люка напряжение.
— Кто-то испугал тебя, сладкая?
— Ты меня пугаешь, — поспешно ответила Мина. — Всё это «я тебя удержу» кажется ненормальным. Людей нельзя просто…
— Ты не человек.
Нет, она давно предполагала, что не человек.
— Кто тебя так напугал?
— Я сама себя пугаю. — Ещё одна истина, которую она всегда скрывала от других. Но по какой-то причине, тут с ним, обнаружила, что ничего не может утаить. — Мне не нравится быть такой. Не нравится способность контролировать других. Не нравится следить за каждым своим словом, из-за страха причинить кому-то боль, убить кого-то.
Он кивнул, словно её понимал.
— Слова могут стать мощным оружием. Особенно, полагаю, твои слова.
Он понятия не имел. Но именно этим она и стала. Оружием. Той, которую некоторые смертельно опасные люди оказались полны решимости использовать в своих интересах, хотела она того или нет.