— Мне… жаль.
Мина заставила себя открыть глаза. На самом деле она просто хотела погрузиться в сон и забыть обо всех проблемах в реальном мире, хотя бы на время, но… Люк извинился. Событие, которое, как она уверена, случалось не часто.
Он скользнул пальцами по её руке.
— Мне не следовало давать тебе этот напиток.
— Не следовало, — согласилась она. — Ну ты и придурок.
Его губы дрогнули.
— Ты должна прекратить так делать.
Она ещё глубже зарылась в одеяло.
— Тогда перестань вести себя как придурок. — Его улыбка стала ещё шире. — Я хотела сказать… не вынуждай меня становиться похожей на тебя.
Ему нравилось, когда женщины после секса обзывали его придурком? Она возьмет это себе на заметку.
— Это… опасно… довериться не тем людям. Я должен быть очень осторожен, — добавил он. — Ибо если что-то случится и я когда-нибудь потеряю над собой контроль…
Он не потерял самообладание, даже когда между ними случился горячий и жесткий секс.
— Не могу себе этого представить, — прошептала она.
Его улыбка погасла.
— И это просто замечательно.
Так ли?
— Не хочу, чтобы ты пострадала.
Мило, учитывая, что она не хотела пострадать.
— Так что мне нужна была от тебя правда. И нужна по-прежнему.
Ой-ой. В её голове зазвенели тревожные колокольчики. Он же не собирался начинать допрос, пока она голая лежала в его постели. Ни за что. НЕТ…
— Вино скоро выветрится из твоего организма. И я больше не буду тебе его давать.
— Лучше бы тебе этого не делать, — прорычала она. Частично, приятная послесексуальная истома, охватившая тело, тут же испарилась.
Он продолжал поглаживать её руку.
— Откуда на твоем теле эти отметины? Скажи, кто их оставил?
— Даже не знаю. — Черт бы его побрал, вино всё ещё заставляло её говорить правду. Мина напряглась.
— Они просто находились там, сколько себя помню. — Это… страшно, когда нет выбора, когда под принуждением расскажешь все что угодно. От этого Мина ненавидела собственную силу ещё больше. Она натянула одеяло до подбородка, чувствуя себя слишком уязвимой. — Не смотри на мои шрамы.
— А твои родители? — продолжал выспрашивать Люк. — Они знают, что с тобой случилось?
— Мой отец был моряком. — Её сердце сжалось. — Он пропал в море ещё до моего рождения.
Люк поцеловал её в щеку.
— Мне очень жаль.
Как и ей.
— Твоя мать? — подсказал Люк. — Расскажи, что с ней случилось.
Теперь её сердце не просто сжалось. Его стиснул ледяной кулак.
— Знаешь… я бы тебе и сама все рассказала, даже без этого странного вина. Возможно, стоило просто попросить. — Её прошлое оказалось не совсем красивым, но… она бы рассказала ему. — Моя мать оставалась со мной, пока мне не исполнилось шесть лет. А потом однажды… она просто ушла в океан.